— Извини, но мне придётся немного помучить тебя. Саму иногда тошнит. Дилан готов таскать меня по магазинам хоть каждый день.
— Он тронулся умом? — хмыкнул Максим.
— Он — большой ребёнок, пока его не осадишь.
— А как он терпит то, что ты встречаешься с кем-то другим?
— Я же не изменяю ему. Терпит. Это наша работа. У нас обоих поехала крыша: профессиональная деформация личности. Так легче переносить отсутствие самого главного, — я с грустью посмотрела сыну в глаза. — Тяжело быть мёртвым для родных. Первое, что я сделала, когда узнала о том, что мне нельзя видеться с вами, — застрелилась. Я тогда ещё не верила в бессмертие. А теперь нас с Диланом ждёт жестокая расплата за то, что открылись тебе.
— Но я сам вас нашёл. Не бойся, я слишком хорош, чтобы от меня избавляться.
— Ты очень самонадеян. Осторожней.
— Я большой мальчик… сестрёнка, — он улыбнулся и подмигнул мне.
Мы гуляли по улице в поисках подходящего кафе и забрели в укромное местечко, в котором почти не было народу.
— Лично я буду что-нибудь мясное, умираю от голода, — первая высказалась я.
— Я буду то же, что и ты, плюс пиццу.
— Острую?
— Как можно острее и горячее! — поддержал Максим, это я ещё с самого детства приучила его есть острую пищу. — Ужасно давно не ходил в кафе, — признался он.
— Мне очень жаль, что меня не было с тобой все эти годы.
— Главное, что сейчас ты здесь. Не представляешь, как я счастлив.
— Я тоже, — ответила я.
Мы сделали заказ и стали ждать. Снова сфотографировались вместе, потом болтали о всяких мелочах. Максим оказался просто ходячей энциклопедией, к тому же знал английский не в пример лучше меня. Два часа пролетели незаметно, но внезапно я вспомнила, что мы забыли купить Максиму новую одежду.
— Максим! — воскликнула я. — Думал заговорить меня? Быстро идём одеваться, пока магазины не закрылись.
— Всё же было хорошо, вот зачем ты опять начинаешь? — застонал он.
В итоге мы с трудом подобрали ему джинсы и свитер (от рубашки он категорически отказался). Максим дал помучить себя полчаса, затем едва ли не силой вывел меня из магазина, чтобы я не заставила его примерить что-нибудь ещё.
— Ох как тяжко с тобой… — вырвалось у меня.
— Мне всё равно придётся оставить эти шмотки здесь. Тётя Света сразу поймёт, что я это не на рынке купил.
— Соври, что заработал. Я хочу, чтобы ты был хорошо одет. Ты меня понял?
— Да нормально я одет!
— Ты просто невыносимо упрям! — возмутилась я.
— Ладно, возьму я эти вещи, только давай больше не будем об этом.
— Хорошо. Договорились. Но только до твоего следующего приезда. Или моего.