— Дилан, я вижу тебя насквозь, выкладывай, в чём дело?
Он помедлил, но признался:
— Звонил отец.
— И? — я выжидающе уставилась на мужа.
— Хочет, чтобы я вернулся в его компанию.
— Петро не справляется? — усмехнулась я. — Признаться, я удивлена. Если твой старик снизошёл до того, чтобы просить тебя о помощи, значит, плохи дела.
— Он всё выставил так, будто мне это нужно больше, чем ему.
— А, ну конечно! — не без сарказма воскликнула я. — Старик в своём репертуаре!
— Мне кажется, он сильно сдал в последнее время, — не разделил моего негатива Дилан.
— Гордыня губительна. Или ему больше не из кого тянуть энергию. Надеюсь, ты послал его подальше?
— Какая ты злая, — вздохнул муж.
— Говоришь так, как будто уже согласился снова работать на него.
— Ещё нет. Я сказал, что у меня сейчас всё прекрасно, новая работа вполне устраивает.
— И правильно.
— Но ты права: я соглашусь, — заявил он.
— Нет! — громко запротестовала я.
— Извини, но я сам решу этот вопрос, — твёрдо и уверенно сказал Дилан.
— Ну да, и мы будем видеть тебя раз в неделю! Ладно! Валяй!
— Если я и соглашусь, то на своих условиях, так что не волнуйся и просто прими к сведению.
— А я устроюсь танцовщицей в стрип-бар! — завелась я. — И тоже просто поставлю тебя перед фактом.
— Диана, не зли меня!
— Это ты меня не зли! — повысила голос я. — Ты чуть не умер! Хочешь опять угодить в больницу?
— Успокойся, пожалуйста, ребёнка разбудишь, — одёрнул меня он.
— Не смей прикрываться ребёнком! — уже рычала я. — Если ты снова будешь работать на отца, наша семья развалится к чертям! — мои когти скользнули по поверхности стола и оставили после себя довольно заметные полосы.
— Мама, не надо, — попросил Максим, который всё это время сидел с нами за столом.
В комнате заплакала Полина, я пошла её успокаивать, бросив при этом гневный взгляд на Дилана.
От негодования я разревелась. Не знаю, что именно меня так расстроило. Возможно, страх снова потерять мужа, вдобавок личная неприязнь к Седому щекотала нервы. Какого же хрена этот седой кровопийца опять привязался? У нас только-только всё начало налаживаться. И вот…
Но ярость вспыхнула и потухла. Усилием воли мне удалось сдержать истерику. В конце концов, в первую очередь я мать, и уже потом женщина.
Полина затихла сразу, как только я взяла её не руки, ей просто не хотелось спать. Я сделала ей массаж, покатала на надувном шаре, затем включила мультфильм на ноутбуке.
Я вздрогнула, когда дверь в комнату открылась. Вошёл Максим.
— Мам? — несмело позвал он.
— Иди к нам, дорогой, — улыбнулась я в ответ.
— Ты уже не злишься?