— Ах ты мерзавец! — закричала я. — Я тебе всё равно не…
— Некрам! — произнёс он, и мне показалось, что моё тело поместили в адское пламя.
Никогда, даже в самые тяжёлые моменты жизни, я не испытывала ничего, хотя бы отдалённо сравнимого с этой болью. Словно снаружи и изнутри тебя сжигают заживо и одновременно протыкают раскалёнными зазубренными иглами. Ни слова, ни крика я не могла выдавить из груди, только бестолково ловила воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Мои глаза умоляюще уставились на Иуоо, а он самодовольно улыбался и не спешил завершить свой магический трюк.
— Фортум! — наконец, сказал он, и меня отпустило.
Моё тело обмякло и, словно парализованное, распласталось на полу.
— Что это было? — шевеля одними губами, спросила я, несмелыми движениями ощупывая своё тело.
— Щедрые дары природы. Пригождаются, когда нужно показать заблудшему его место.
— Вы меня в любом случае не отпустите… — наконец, начало доходить до меня.
— Представим, что я коллекционирую редких бабочек. Бабочки умирают, но их хрупкие тельца навечно помещаются в рамки, под стекло, чтобы радовать глаз… Но если я отпущу на волю своих мёртвых бабочек, они перестанут украшать мою комнату и, возможно, весь мир, и мне придётся убивать всё новых и новых… А смысл? Мёртвая бабочка бесполезна для мира.
Я хотела бурно возразить, но побоялась адской боли. Да, ключевое слово: ПОБОЯЛАСЬ. Я начала осознавать, что Иуоо победил, и всё же высказалась, правда, уже без вызова в голосе.
— Но я не мёртвая бабочка…
— Только благодаря мне. Так почему же я не вижу твоей благодарности?
— А есть за что?
— Своей службой мне ты спасёшь самых дорогих тебе людей. У этих бабочек ещё есть шанс дожить до старости…
— Спасу от кого?.. — как-то произвольно вырвался у меня вопрос, и я тут же догадалась, каков ответ. — Вы не посмеете их тронуть!
— Девочка, ты плохо представляешь себе, в каком мире живёшь… — сказал Иуоо и зашагал прочь.
— Не трогайте моих детей! — крикнула я ему вслед.
После услышанных угроз меня затрясло. Я подозревала, что меня будут запугивать, но не готова была рискнуть жизнями своих родных. Как бы в подтверждение серьёзности слов Иуоо пришли чистильщики с гарпунами в руках.
— Эй, что вы делаете? — воскликнула я.
— Приказ есть приказ. Нам велено хорошенько повеселиться! — сказал один из пришедших.
Второй усмехнулся и стал целиться.
— Только не в сердце и не в аорту, иначе сразу отключится, — напомнил первый.
— Знаю.
— Стойте! Хватит! — просила я, но первая стрела уже пробила Дилану лёгкое. Он слегка охнул, потом начал захлёбываться собственной кровью.