Дома приёмные сёстры отговаривали от посещения факультатива по химии. Об учителе химии ходили страшные слухи.
Маньяк выбирал себе жертв хаотически, то есть похищал учащихся разных классов и школ города.
Боб был не единственным подозреваемым, но он, сам того не зная, выглядел, как чрезмерно приличный гражданин, чем вызывал недоверие у окружающих. Даже коллеги старались лишний раз не контактировать с ним.
Однако начальство дорожило ценным сотрудником: всё-таки он был превосходным педагогом, его ученики занимали первые места на олимпиадах по химии.
Я не прислушалась к советам Сьюзен и Лилли отказаться от факультатива. Сделала вид, что всё ещё обижена за тот поступок с распространением моей откровенной фотографии.
— Питер сказал, что ты очень даже! — сказала Сьюзен и кокетливо облизнула губы.
— Кто такой? — без особого энтузиазма поинтересовалась я.
— Лучший друг Ллойда, моего парня. Питер также сказал, что не прочь показать тебе, что такое любовь.
— Спасибо, не надо, — буркнула я, нахмурившись.
Девочки заговорщицки переглянулись.
Вечером, оставшись в одиночестве, я залезла в свой планшет. Руки сами набрали в поиске социальной сети имя «Максим Волк». Фотографии на странице сына не было, то есть когда-то она была, но теперь Максим по какой-то причине её убрал. Его профиль был практически пуст.
Мне на глаза набежали слёзы. Одновременно хотелось увидеть Максима и было страшно сорваться.
«Диана, ты что творишь? Нельзя!» — поспешил образумить меня Дилан.
«Заткнись! И только попробуй кому-нибудь взболтнуть!» — пригрозила я, а палец уже нажал кнопку «Регистрация».
Руки тряслись, но я всё же создала фейковую страничку под именем Ann Petrova и написала с неё Максиму:
«Привет! Меня зовут Аня. Видела тебя на соревнованиях по каратэ в прошлом году. Давай познакомимся?»
Ничего более толкового мне тогда в голову не пришло. Я придумала легенду, будто мне тринадцать лет, и у меня тоже недавно умерла мама.
«Кодовое слово?» — почти сразу пришло мне в ответ.
«Нет такого», — написала я и выключила экран, чтобы стереть с него капельки влаги. Руки вспотели и планшет начал выскальзывать.
«Зачем ты хочешь познакомиться?» — уже ждало меня сообщение.
«Это, наверное, глупо, но, мне кажется, мы с тобой сможем друг друга понять и подружиться. Я слышала историю твоей семьи. Год назад я тоже пережила смерть мамы, правда, у меня ещё остался отец… В общем, извини, что напоминаю».
Максим прочитал моё сообщение, но ничего не ответил и вышел из сети.
Я отложила планшет и задумалась: с одной стороны, я могу с ним общаться, не выдавая себя; с другой, это большой риск для жизни Максима, и имею ли я право подвергать его такой опасности?