Статус, так статус. Еве было не жалко. Если Гордеевы хотели пир на весь мир, Виленская не смела возражать, хотя ей был важен и интересен только их сын. Даже медовый месяц, который должен был начаться завтра вечером с их отлета на Мальдивы, ничуть ее не волновал. Куда больше Ева предвкушала совместную жизнь со своим избранным, мечтала о том, как совсем скоро у них появится малыш…
Виленская ни то, чтобы была помешена на детях, до двадцати пяти и слышать о них не хотела. После — начала задумываться, что, наверное, можно бы и завести одного, но с Владом все было по-другому. Владу хотелось подарить ребенка… от этого союза хотелось малыша, ведь потенциальный отец был любим Евой и любим всем сердцем.
— Влад? Влад! — Ева выпорхнула из ванной, куда отправилась почти сразу, как они снова оказались в своей квартире. Торжество было позади, на часах — половина второго ночи. Виленская почти сразу по возвращению оставила супруга одного, сославшись на то, что ей нужно буквально минут десять.
Конечно, они уже ни раз спали вместе, но эта ночь была особенной, и Ева хотела ее запомнить, хотела, чтобы все было идеально. Подправить макияж, распустить, наконец, собранные волосы, подтянуть кружевные чулки.
Однако по возвращению обратно в спальню, своего, теперь уже мужа, она там не обнаружила. Обошла всю квартиру, но от Гордеева и след простыл. Ева тут же нашла мобильный, начала звонить, но никто не ответил. Влад просто исчез…
Ева сорвала ему весь телефон, звонила, писала, затем снова звонила, и так до тех пор, пока не забылась в рыданиях, а после — поверхностным, хлипким сном, потому что Виленской не ответил никто: ни родители супруга, ни его водитель, ни сам Гордеев.
Влад вернулся лишь к обеду следующего дня, когда Ева думала уже начинать обзванивать больницы.
— Боже мой, Влад! — она бросилась на шею к супругу сразу, как только заметила его. Выйдя из спальни, Виленская пошла на звуки, доносившиеся из гостиной, в которой, к ее счастью, Гордеев и обнаружился. Живой. И относительно здоровый. Вид у него был помятый, но Ева ни сразу обратила на это внимание. — Где ты был, что произошло? Я тебе сотни раз звонила, Влад! — Ева и сама не заметила, как снова начала плакать. Отпускать мужа не хотелось, обнимать его снова было счастьем, потому что за прошедшую ночь она успела навыдумывать себе самых страшных историй.
— Отпусти.
— Влад, что произошло? — снова повторила Виленская, выпуская супруга из объятий. И только тут ее взгляд зацепился за яркое красное пятно на воротнике белоснежной рубашки Гордеева. — Что… что это? — Ева подняла на него взгляд и замерла. За вчерашнюю ночь она выдумала себе ужасов и о том, что мужа могли похитить, и о том, что он просто вышел к машине за чем-то, и с ним приключилась беда, в общем, много всего, но Ева никак не предполагала того, что в этом «ужасно» может оказаться напрямую замешена другая женщина. Однако, факт был неоспоримый — у Евы красной помады не водилось отродясь.