Неожиданно я вспомнил, что, почему-то Джинджер сообщила мне о медальоне. — А откуда девочка узнала про медальон?
— Не медальон, а амулет. Надеюсь, при Морриган ты так не скажешь, — усмехнулся бог, — а ответ прост: мы не можем напрямую влиять на мир, можем лишь опосредованно наблюдать за ним. И нашли такой вот необычный способ передать тебе срочное послание.
— Ясно, — вздохнул я. Была наивная надежда, что Джи — ифер.
— Ну, — хохотнул Белен, начиная вставать, — в этом ты прав. Но не сейчас, а потом, когда вырастет, девочка сможет управлять Эфиром. Вот такой вот баг: если бог коснётся твоего сознания, то есть немаленький шанс, что сможешь оперировать Эфиром. Правда, через костыли, вроде лунных камней. Истинным костыли не нужны. Понял, почему?
— Если подумать, то есть идея. Ты сказал, что если умрут все Истинные, то исчезнет и Эфир. Получается, Истинные сами генерируют Эфир?
— Да, почти. Планета вырабатывает Эфир через Истинных. Представь, что Истинные — это как колодец с водой в пустыне, почти неиссякаемый, а иферы — как бедуины с фляжками. Их нужно постоянно заправлять. Не будет колодцев — неоткуда будет заправить фляги, понимаешь?
— Да, но…
— Адуляр? Да, его добывают уже наполненными Эфиром, но, если продолжить аналогию, то это лишь капли, что просачиваются сквозь стенки и уходят в породу. На сколько хватит кристаллов лунного камня, если их неоткуда будет зарядить? То-то! Но это всё ты узнаешь и позже когда-нибудь. Сейчас для тебя важнее выжить. Любой ценой. Иначе Претани останется без Эфира. А позже — и весь мир. А сейчас — «Разряд!» — неожиданно улыбчивый бог ладонью толкнул меня в грудь, и я завалился на траву.
— Что? — успел только и произнести я, пока взгляд не затуманился и я не отрубился.
Отрубился, чтобы через мгновение открыть глаза от ужасной боли в груди. Сердце учащённо билось, как будто…
— Разряд!… Мерцательной аритмии нет… ритм восстановлен!.. — кричал какой-то мужчина прямо над ухом. Свет мигалок освещает его тёмный силуэт в ночной тьме. Вокруг бегают какие-то люди, почти все в светоотражающих жилетах.
— Как вы себя чувствуете? — мужчина схватил мою голову, которую я уронил вбок, чтобы хоть как-то увидеть происходящее вокруг.
— Нормально, — произнес я, чувствуя, как малейшее движение языка разрывает высохшую кожу нёба. Врач, кто еще мог это быть, удовлетворённо кивнул, приподнял мою голову и залил в рот воды, прямо из бутылки. Затем, удовлетворившись, что я напился, подал кому-то знак рукой, подзывая. А я краем уха слышал всхлипы Беллы, требующую пропустить к сыну.