— Я мечтала о кровати с балдахином в пять лет.
— И у Громовых в особняке бассейн, тренажерный зал, сауна, джакузи! Мы сможем устраивать свое домашнее СПА!
— А я думала, ты выпросишь у своего новоявленного мужа безлимитную банковскую карту и будешь ходить в СПА-салоны. Домашнее СПА — это же не твой уровень, мам, — замечаю с сарказмом.
Но родительница не обращает внимания на мой тон.
— Машенька, вот увидишь, ты мне еще потом спасибо скажешь! Громов оплатит твое обучение в любов вузе, который ты выберешь!
— Я вообще-то планирую поступить на бюджет.
— А на новогодние праздники мы всей семьей поедем кататься на лыжах. Помощница Сережи уже занимается подборкой тура.
А вот это уже заставляет меня отставить сарказм в сторону и серьезно посмотреть на маму. Вчера перед сном я сама себе пообещала, что не буду зависеть от отца Данила: мне не нужны его деньги ни на личные расходы, ни на репетиторов, ни — Боже упаси! — ни на обучение в вузе. И ехать за его счет в отпуск я тоже не собираюсь.
— Я не поеду, — категорично заявляю.
— Почему это?
— Потому что! Я не буду жить за счет отца Данила.
— Ты уже живешь за его счет, моя дорогая, — в мамином голосе слышатся стальные нотки. — За какие деньги я, по-твоему, оплатила твой одиннадцатый класс в лицее?
Все мое тело простреливает ледяной ужас.
— Что???
— Что слышала, Маша. У меня не было денег оплатить последний год твоего обучения. Сережа без проблем согласился это сделать, когда я его попросила.
От возмущения я начинаю задыхаться.
— Маша, я не шутила, когда говорила, что твой отец оставил нас с кучей долгов, — продолжает мать. — За десятый класс я еще смогла заплатить, но денег на одиннадцатый у меня уже не было.
— Почему ты мне не сказала!? — возмущенно выкрикиваю. — Я могла бы пойти в обычную школу! Бесплатную!
— Еще чего! Моя дочь не будет сидеть за одной партой с детьми каких-то шахтеров!
— Каких еще шахтеров? В Москве нет шахт!
— Ну не шахтеров, а водителей, значит. Ну или чьи дети ходят в обычные бесплатные школы, — мама брезгливо фыркает.
Мамина меркантильность меня всегда вымораживала. И не только меня, папу тоже. Они из-за этого часто ругались, иногда мне даже казалось, что разведутся. Мама всегда считала, что у нас мало денег и не достаточно красивая жизнь, и она пилила из-за этого папу. Требовала, чтобы он зарабатывал все больше и больше. При этом сама родительница ни дня в своей жизни не работала. А у отца был ресторанный бизнес, который мама после его смерти продала.
— Ты дочка водителя и ты ходила в обычную школу в Рязани, — напоминаю матери ее настоящие корни.