— Нет. Зачем? У меня есть свои рычаги давления на тебя.
— Это, интересно, какие?
— А вот еще хоть раз исчезнешь на всю ночь и узнаешь.
— Так, знаешь, что? — все-таки сбрасываю с себя его руки и встаю с кровати. — Проваливай-ка из моей комнаты! — указываю пальцем на дверь. — Даше своей будешь указывать, куда ей ходить.
— Она не моя.
— Мне наплевать.
— Вот же Даша тебе покоя не дает, — его лицо снова принимает насмешливый вид.
— Убирайся уже из моей комнаты! А еще раз выкинешь такой же фокус, как на балконе, получишь от меня пощечину.
— Тебе же понравилось, — наконец-то встает с моей кровати, собираясь уходить.
— Не понравилось! Ты целовался со своей мерзкой Дашей! Фу!
— Я никогда с ней не целовался, успокойся ты уже. Она просто моя бывшая одноклассница.
— Тогда во время игры в бутылочку ты с ней целовался! — выкрикиваю это быстрее, чем успеваю осознать.
Данил, взявшийся за дверную ручку, так и замирает. Оглушительная тишина тянется слишком долго, воздух накаляется. Я как будто чувствую, как крутятся шестеренки в его голове.
Вот сейчас он сложит дважды два…
Данил медленно поворачивается и сканирует меня взглядом.
— Ты же ушла тогда, — заявляет. — И больше не вернулась. А когда на следующий день я тебе звонил и писал, не брала трубку. Я пришел к тебе домой, а ваша домработница сказала, что ты уехала к бабушке в Рязань, хотя на самом деле ты стояла у окна своей комнаты и смотрела на меня.
Вот черт! Он меня тогда запалил!
Да, я действительно велела домработнице передать Данилу, что уехала в Рязань до конца лета, а сама стояла за занавеской и смотрела на него.
— Значит, ты все-таки целовался с Дашей, — констатирую.
Я ведь ушла из его дома, как раз в тот момент, когда Даша раскрутила бутылочку, и горлышко указало на Данила.
— Не переводи тему.
— Это ты не переводи тему!
Кажется, Данил уже не собирается покидать мою комнату.
— Давай сыграем в игру? — предлагает.
— В какую?
— Вопрос-ответ.
Что-то мне это не нравится.
— Что еще за вопрос-ответ? — хмурюсь.
Громов тем временем возвращается на мою кровать. Берет подушку, которой я его била, прикладывает ее к стене и усаживается поудобнее.
— Эй, я вообще-то спать хочу! Давай-ка на выход из моей комнаты.
— Давай поиграем.
— Не собираюсь я ни во что с тобой играть.
— Я не уйду, — категорично заявляет.
Качаю головой и ложусь в кровать. Не собираюсь я ни во что с ним играть. Я хочу спать. Укрываюсь одеялом по самый подбородок и закрываю глаза. Чувствую на себе его взгляд. Да по фиг. Пусть сидит тут, раз ему хочется, и смотрит, как я сплю. Уже проваливаясь в сон, я улавливаю какое-то движения возле себя, но не придаю ему значения.