А просыпаюсь я от тяжести на моем теле. Тяжесть оказывается рукой Данила, переброшенной через мою талию. Мне требуется несколько секунд, чтобы восстановить в памяти минувшие события и прийти к выводу, что Громов просто улегся спать со мной.
Резким движением сбрасываю с себя его руку и тянусь к телефону на тумбочке. Три часа ночи. Меня охватывает злость на парня. Да что он себе позволяет!?
— Просыпайся! — трясу его за плечо.
— Ммм? — разлепляет веки.
Данил лежит в одежде поверх одеяла. Ну спасибо, что хоть не в трусах!
— Данил, это уже не смешно, — строго говорю.
— В чем дело? — трет лицо ладонями.
— Ты уснул на моей кровати. Зачем?
— Захотел.
Вот так просто «захотел».
— Данил, уходи, пожалуйста. Не дай бог, моя мама или твой папа увидят нас в одной кровати.
— И что?
Он закидывает руки за голову и смотрит на меня сонными глазами. Видимо, из-за внезапного пробуждения его мозг слишком заторможен.
— Как это «и что»?
— Я тебе уже говорил: они женятся по расчету, — зевает, прикрыв ладонью рот. — Поэтому мне наплевать, что они скажут и подумают. Моему отцу просто нужна образцовая семья для предвыборной кампании. Хотя, по-моему, его рейтинг как отца-одиночки может быть намного выше, но он со мной не согласен.
Да, Данил мне уже об этом говорил, но… Мама действительно очень увлечена предстоящей свадьбой, она ходит по салонам в поисках платья своей мечты, мы выбирали торт…
— В любом случае я не хочу спать с тобой в одной кровати, — строго произношу.
— Я не уйду, пока ты не ответишь на все мои вопросы, Маша.
Я шумно выдыхаю и отворачиваюсь в сторону.
— Хорошо, — говорю, помедлив. — Если я отвечу на твои вопросы, ты оставишь меня в покое?
— Смотря что ты имеешь в виду под «оставить тебя в покое».
— Ты перестанешь следить, дома я или нет. Ты не будешь задавать вопросы, где и с кем я была. Ты прекратишь вваливаться в мою комнату и уж тем более не будешь спать со мной в одной кровати. И ты задашь мне все свои вопросы сейчас и потом больше не будешь требовать от меня никаких ответов.
Данил молчит, явно прикидывая, принимать ли предложенные мною условия.
— Хорошо, — соглашается. — Но я задам тебе любые вопросы, какие захочу, а ты честно на них ответишь. И больше я никогда не буду тебя беспокоить.
— Идет.
Я возвращаюсь на подушку и смотрю ровно в балдахин кровати. Данил лежит рядом и смотрит туда же.
— Как ты жила эти четыре года?
— Я тебе уже отвечала.
— Тогда ты просто перечислила набор фактов. Но мне интересно другое. Как ты жила?
Я набираю в грудь побольше воздуха, думая, что ответить на этот вопрос. Я не настроена сейчас лгать и говорить Данилу что-то, лишь бы отвязаться от него.