Он снова прикалывается надо мной? Это опять какая-то разводка?
Точно прикалывается. Как неделю назад, когда поцеловал меня, а потом посмеялся.
Я тогда, конечно, оплошала, поцеловав его в ответ. А сейчас он на что надеется? Что я скажу, что тоже его любила? И он опять надо мной посмеется?
Во-первых, я его никогда не любила.
А во-вторых, такие приколы я в свой адрес больше не допущу.
Замахиваюсь и влепляю Данилу пощечину. Пока он не успел опомниться, отталкиваю в сторону и забегаю в свою комнату, закрыв дверь на замок и задернув штору.
Первое сентября.
В этот день я просыпаюсь с легкой грустью. Последний учебный год в школе, последний год официального детства. Хотя уже в декабре я стану совершеннолетней, а работа у меня есть и сейчас, все же школа ограждает меня от настоящей взрослой жизни, когда я съеду из особняка Громовых.
В лицее у нас условный дресс-код «белый верх, черный низ». Я надеваю черное платье выше колен с треугольным вырезом на груди, колготки 8 ден и лаковые бежевые туфли на шпильке. По случаю праздничного дня кручу кудри. Ярко краситься нам не разрешают, поэтому слегка выделяю глаза, а губы мажу блеском. В сумку бросаю дневник и несколько тетрадей, а также рабочую униформу. После уроков я отправлюсь в бар.
— Маша, иди завтракать, — выглядывает из кухни мама, когда я спускаюсь на первый этаж.
Из поселка до лицея на машине ехать минут сорок, линейка начинается ровно в 8:30. На завтрак у меня есть максимум 15 минут, но я бы хотела приехать чуть пораньше, чтобы поболтать с одноклассниками, которых не видела все лето.
— Не могу, мам, возле школы куплю кофе с круассаном.
— Ну все равно Данил еще завтракает.
Упоминание о Громове заставляет меня вздрогнуть. Мы не виделись с позавчерашнего вечера, когда я влепила ему пощечину за наглую ложь и провокацию. К счастью, он не стал стучать мне в дверь и требовать объяснений.
— А мне то что с этого?
— Данил завезет тебя в школу, ему по пути.
Раньше меня возил в лицей персональный водитель, но теперь его нет. Я планировала добраться на такси, причем за собственно заработанные деньги.
— Я вызову такси, — отрезаю.
— Маша, опасно ездить одной на такси, — из кухни выходит Сергей Юрьевич.
От заявления Громова-старшего у меня глаза на лоб лезут. Ему-то что?
— Сергей Юрьевич, это безопасно.
— Данил может тебя отвезти, — настаивает.
— Да, могу, — Громов-младший выходит из кухни. — Я уже еду.
Он в джинсах и рубашке. Я немного теряюсь от его внешнего вида, почему-то думала, что в универ надо в костюме. Но там, наверное, свободная форма, а не как в школе.