Таких моментов множество, но перед глазами почему-то встает миг, когда Рамон закрыл меня от пуль. Я тогда почувствовала его боль, как свою. Пожалуй, не самое лучшее воспоминание, но когда я пытаюсь взять другое, меня снова выбрасывает в тот день. Я решаю – пусть будет так.
– Почувствуй то, что ты чувствовала тогда. Что ты чувствовала? Любовь? Нежность?
– Страх, – отвечаю тихо. – Я боялась за него. И благодарность. И любовь, да. Ее совершенно точно.
В тот день Рамон предложил мне уйти, чтобы не подвергать мою жизнь опасности. После того, как спас меня и дочь. Предложи он это до, я бы, может, подумала, но не после.
– Запомни эти чувства, – мягко советует Алиша и добавляет: – А теперь попробуй представить его, где бы Рамон ни был.
Я просто делаю, как она говорит, но у меня не получается. Снова эта высоченная стена, через которую никак не пробиться.
– Не выходит.
– Просто представь.
Ей просто, но это совсем непросто. Внутри себя я мысленно колочу по этой стене, знаю, что за ней может быть Рамон, но все без толку.
– Тут стена, – чуть ли не плачу я.
– Всего лишь? Ты можешь ее пройти.
– Не могу! Не могу ее сдвинуть.
– А что можешь?
Слова Алиши будто включают во мне свет идеи. Я не могу пройти сквозь стену, но могу представить ее прозрачной, что я и делаю. Представляю, как плотный камень медленно превращается в стекло. Мутное, размытое, но я могу рассмотреть сквозь него хоть что-то.
И я вижу Рамона!
– Я его вижу!
Сердце бьется как сумасшедшее. Это и радость, и облегчение, и наверное бешеный адреналин.
– Что он делает?
– Стоит ко мне спиной.
– Попробуй его позвать.
– Рамон!
Увы, он не оборачивается, вообще никак на меня не реагирует, когда я уговариваю его посмотреть на меня, и чем я с досадой делюсь с Алишей.
– Это неважно, – не позволяет она мне упасть духом. – Просто оставь ему послание, чтобы связался с тобой. Как можно скорее.
– Рамон! Рамон, пожалуйста, услышь меня. Где бы ты ни был. Ты мне нужен.
Стена между нами вырастает так резко, что я не успеваю больше ничего сделать.
Я прихожу в себя на том же стуле, щеки мокрые от слез, а чувство такое, что я пробежала марафон. Хантер и Алиша на месте, разве что сейчас здорово обеспокоены.
– Не получилось? – интересуюсь расстроено.
– Это ты скажи, – говорит молчавший на протяжении сессии Хантер.
– Я его видела, но, кажется, не смогла достучаться. Надо попробовать снова!
– Не сегодня, – отрезает Алиша. – Может, через два-три дня. Тебе нужен перерыв, чтобы восстановить силы.
– А Рамону нужна помощь, – рычу я, поднимаясь со стула. Могла бы, вскочила.