— Андрей…! — Окликнул меня Василий с коридора. — Я оставил его возле приоткрытой двери в комнату, где лежала Соня. Сказал, что как только она начнёт приходить в себя, пусть зовёт.
— Иду.
Я шёпотом поблагодарил Василия, зашёл в комнату и закрыл за собой дверь. Соня, пока ещё с закрытыми глазами, сидела, опершись на спинку кровати. Она всё терла пальцами веки, и не могла их разлепить. Всё из-за моего светового заклинания.
— Привет. — Сказал я и сел на кровать рядом.
После небольшого молчания Соня ответила:
— Привет…
— Не думаешь, что пора со всем этим заканчивать?
— Что ты имеешь в виду?
Я покашлял.
— Слушай, случившееся сегодня — было последней каплей. Я старался не лезть в твою жизнь, но ты больше не оставляешь мне выбора. И я, как брат, или, не знаю, как глава нашего рода, говорю тебе, что больше не получится прятать своих скелетов в шкафу. Или ты ВСЁ мне расскажешь, или… или я буду принимать меры.
Из-под Сониных закрытых век вытекли две крупные слезинки. Они, оставляя за собой мокрый шлейф, докатились до подбородка, а после упали на кровать.
— П…прости меня… — Сестра зашмыгала носом и уткнулась лицом в ладони. Стала плакать. Я сел рядом с ней, и легонько приобнял. Соня прижалась к моему плечу, и заревела пуще прежнего.
— Я не держу на тебя зла, правда. Но ты должна всё мне рассказать. Давай, тебе самой станет легче.
Сестра проплакала ещё некоторое время, а когда успокоилась, у неё, наконец-то, получилось разлепить веки. Я увидел красные, замутнённые страхом глаза. Мне стало её жалко.
Соня вдруг поднялась с кровати и пересела на другую, на ту, что стояла напротив. Чуть приспустила футболку на плече, обнажив свой шрам, шедший от плеча до ключицы.
Я уже видел его, но никак не мог вспомнить, откуда он появился.
— Кирилл… — Сквозь зубы просипела сестра.
В голове тут же всплыли воспоминания из далёкого прошлого реципиента. Даже, скорее, не воспоминания, а ощущения, испытанные тогда. Страх, обида, злость, растерянность. Я вдруг ощутил, какого было в тот момент…
Какого было Андрею, но не какого было Соне.
Никакой конкретики. Я видел лишь отрывки. Яркие вспышки. Много крови и сестру, лежащую без сознания. Что это было?
— Кирилл? — Переспросил я сестру. — Это тот парень, который сегодня…
— Да. — Лицо Сони тут же помрачнело, а в глазах хоть и не много, но снова появился туман.
Я смотрел на шрам, рубцеватой полосочкой шедший от плеча до ключицы, и мне становилось не по себе.
— Ты, наверное, плохо это помнишь. Детские мозги вытесняют плохие воспоминания.
Я кивнул.
— Но в моей голове осталась каждая секунда…