‒ Ничего не хочешь сказать этому упырю? ‒ вкрадчиво интересуется Виви, дергая головой в сторону юриста.
‒ Упырю?.. ‒ Теоте растерянно смолкает.
Раскрываю глаза максимально широко ‒ до боли в глазницах. Злость мальчишки завораживает. Она отражается пламенем в золотистых глазах и изливается сиянием в его холодном ледяном облике.
Жутко.
Ужасает то, как это меня очаровывает.
Виви не дожидается ответа и медленно поворачивает голову в сторону Теоте. Тот мнительно вздергивает сумку повыше.
Взрослый мужчина страшится восьмилетки.
‒ Она тебе не питомица. ‒ В тишине автомобильного салона голос Виви проскальзывает шелестом листвы.
‒ Нет… я… ‒ Тео отчего-то начинает обливаться потом.
С трудом отрываюсь от созерцания хищного детского личика перед собой и перевожу взгляд на Сэмюэля. Тот неподвижен. Костяшка согнутого бледного пальца касается сбоку чуть приоткрытых губ. Он внимательно смотрит на сына.
‒ Чахотка никому не питомица. ‒ Виви вновь полностью сосредотачивается на мне. Золотистые глаза светятся ярче солнца. ‒ Разве что будешь моей…
‒ Вацлав, ‒ окликает его Сэмюэль. ‒ Отпусти. Ты делаешь ей больно.
Виви чуть дергается. Бледные губы кривятся, обнажая с одной стороны снежно-белые зубы.
Злится.
‒ Вацлав.
Хватка ослабевает. Виви отодвигается от меня.
Я приоткрываю рот, проверяя работоспособность челюсти. Все в норме. Но кожа щек по-прежнему ощущает грубые касания. Возможно, там даже остались красноватые следы, повторяющие контуры пальцев Виви.
‒ Нравятся водопады?
Я с удивлением поворачиваюсь в сторону мальчишки. Вряд ли кто-то еще слышал его бормотание. Может, и мне только показалось?
‒ Что? ‒ Тоже почему-то шепчу.
‒ Водопады. ‒ Золото чужих глаз снова опаляет мое восприятие.
Я отворачиваюсь.
‒ Нет. ‒ Касаюсь подбородка. Немного больно. ‒ Не нравятся.
Слышу фырканье и быстро вскидываю голову. Но Виви уже смотрит в окно со своей стороны.
‒ Тупоголовая Чахотка, ‒ доносится до меня.
Вот же паршивец. Хочу сказать ему, что мне плевать на его мнение.
Но не говорю ни слова.
И мне… нравятся водопады.
* * *
Передо мной открывают массивные двери. Просторный зал и высоченный потолок. Начищенный пол поблескивает в ярком свете. Застываю на пороге.
Впереди несколько широких ступеней, уводящих в зал намного больше того, в который мы входим изначально. Получается, это все прихожая? Никакого сравнения с приютским уголком метр на метр.
‒ Чего стопоришься, Чахотка? ‒ Виви пихает меня в поясницу и протискивается внутрь.
‒ А… я… ‒ начинаю дико смущаться. И только ласковая рука Сэмюэля на плече помогает мне очнуться.
‒ Проходи. Для страха нет причин, ‒ говорит он, мягко подталкивая меня вперед. ‒ Теперь это и твой дом.