Как теперь жить? Без моего Сияющего Спасителя?
Виви собирается ввергнуть меня в пучины ада? Его изощренность восхищает. Столько ухищрений, нарушений закона и объявление войны самой смерти, чтобы только вернуть меня. И для чего? Продемонстрировать как сильно он меня ненавидит, но уже используя силу и власть своего нынешнего положения «императора жизни»? Он даже трупом меня признал, чтобы задницу свою отбеленную прикрыть.
Поверить не могу, что в наши детские годы умудрилась настолько сильно выбесить его. Да я неподражаема! Только вот, похоже, придется теперь отвечать за поступки прошлого. Тем более что у меня нет никакого желания приносить Виви извинения.
За что извиняться? Хоть бы объяснил. Придурок. Между прочим, он тоже не сладенькой вафелькой был. Так что считаю, мы в расчете. Однако Виви, судя по творящемуся сейчас сумасшествию, иного мнения.
Что ж, потащит меня в адское пекло, я цепану его за белобрысую шевелюру и утащу за собой. Вместе веселее, да, братишка?
* * *
Невероятно.
Как ни стараюсь, а вернуть отпавшую челюсть на место просто не могу. Мы только что проехали высокие ажурные ворота и теперь движемся по широкому мосту, по краям которого располагаются сверкающие в дневном свете ограждения. Где-то далеко внизу раскинулась обширная система сосудов из быстрых речных потоков, окруженная сочной цветущей зеленью и раскидистыми деревьями, а слева и справа от моста толщу воздуха рвут своей мощью громадные водопады.
Влепляюсь носом в стекло, как когда-то в детстве. Но зрелище, ныне представшее перед моими глазами, не идет ни в какое сравнение с тем, что я видела на территории старого поместья.
Здесь все такое… мощное. Этот вид захватывает мой дух даже против моего желания. Природа и водопады… о, черт же… Захлебываюсь в собственном учащенном дыхании и вцепляюсь в ткань сарафана, тщетно стараясь унять восторженно бьющееся сердце.
‒ И как тебе? ‒ откашлявшись, интересуется Тео. В его интонациях плохо скрытая смешинка.
Медлю с ответом и украдкой гляжу на Такеши. Вот кто точно не скрывает восторга. Врачишка, открыв рот, прижимает ладони к щекам и крутит головой во все стороны. Озвучиваю в голове его предполагаемые мысли: «Офигеть! Офигеть! Офигеть!»
‒ Лето? ‒ Тео ворочается, сдвигает ремень безопасности и поворачивается ко мне. ‒ Так как тебе?
Ошалеть.
‒ Нормальненько так, ‒ бурчу я, поджимая губы, и, уже отворачиваясь, слышу, как мужчина усмехается.
Дом, к которому подкатывает наш автомобиль, тоже значительно отличается от того, к которому я привыкла с самого детства. Он в два, нет, даже в три раза больше, и красуется многочисленными пристроями и террасами, которые, однако, не утяжеляют общую картину, а с какой-то мастерской органичностью вписываются в образ, словно неотъемлемые детали, и вроде бы даже добавляют архитектуре изящности.