Песчаник поравнялся с нами и остановился, у меня кольнуло сердце, а Лео тут же обнял за талию властным жестом. Муж то ли показывал, что я принадлежу ему, то ли что я безопасности. Давид посмотрел на руку Леонида и усмехнулся ему в лицо, явно намекая на нашу связь в течение нескольких лет. Мне не нужно было оборачиваться и смотреть на Лео, чтобы знать, он сейчас потемнел лицом и серьезно размышляет о своём мягкосердечии по отношению к убийце.
"Мужчины всегда остаются мальчишками!" - подумала я, стараясь незаметно ослабить хватку мужа на талии и не смотреть в лицо своего бывшего любовника. Мы впервые встретились после моего посещения тюрьмы. Несмотря на мои старания, взгляд всё равно невольно устремлялся к Давиду, и я позволила на мгновение посмотреть на него.
Давид вдруг печально улыбнулся и резким движением освободил руки. Не знаю как Тени, а простые охранники разлетелись от него в разные стороны, как резиновые мячики. Лео попытался меня отдернуть от убийцы, но я почему-то не могла отвести от него взгляд и стояла истуканом. Еще одно мгновение и в меня летит серебристый предмет, который отбивают из меж пространства. В ответ, на попытку убить меня, из того же меж пространства, вылетает кинжал и я лишь успеваю закричать:
- Не-е-ет! - как лезвие погружается в грудную клетку Давида.
Вырвав свою руку у Лео, я подбежала к песчанику, лежащему на каменной брусчатке. Я не замечала, что плачу, пока из моего рта не вырвался горький всхлип. Аккуратно приподняв голову Давида, я огляделась и наткнулась на взгляд мужа.
- Лео, помоги!
Любимый заколебался на мгновение, но потом кивнув, начал распоряжаться насчет лекаря и мага.
- Я знал, что он не оставит тебя без защиты. - Тяжело проговорил Давид, и я посмотрела вниз.
Глаза мужчины были открыты, а из уголка рта бежала струйка крови. Я устроила его голову на своих коленях и подолом вытерла кровь. Кинжал действительно летел в мою сторону, но не причинил бы мне вреда. Если бы Тень не отбил его, лезвие пролетело бы мимо. Давид спланировал это с самого начала, он хотел умереть.
- Не теперь, когда он снова обрел тебя. - Продолжил Давид, с нежностью глядя на меня.
- Тссс, я знаю. - Прошептала я, накрывая его губы ладонью. - Тебе нельзя разговаривать. Потерпи, сейчас придет лекарь.
- Не стоит, цветочек. - Ответил Давид, убирая мою руку и крепко сжимая. Он закашлялся, и кровь начала пузыриться на его губах. - Я жалею лишь об одном, Аднан. О ребенке. Прости.
- Что? - переспросила я помертвевшими губами.
- Прости..., - снова прохрипел Давид, и его скрутило в очередном приступе. Кровь уже не струилась, а выталкивалась изо рта большим потоком.