Владыка Срединного государства начал прочно обосновываться в моих мыслях. Он дарил мне такие потрясающие эмоции и впечатления, что я просто не могла его игнорировать. Хотя и честно пыталась. Меня злило, что Давида все время уводят, а меня вынуждают принимать приглашения. Но все было обставлено так красиво и вежливо, что просто не было возможности отказаться. А когда я уже оказывалась на самой прогулке, тяжело было оставаться равнодушной.
Шестой день мы провели в месте, где делался их знаменитый шоколад. Хоть я ничего и не видела, Владыка описывал каждый шаг приготовления лакомства, стоя совсем близко рядом со мной и давая попробовать разнообразные варианты вкусного десерта. А на седьмой, гуляли среди вишневых деревьев, где мужчина угощал меня крупными и сладкими ягодами.
Мне бы следовало разъяриться или попробовать прекратить это встречи, на радость Давиду. Но наш гостеприимный хозяин не проявлял ко мне не уважения. Все было так чинно и вежливо, что я самой себе казалась отвратительной. Вместо того чтобы радоваться такому отношению, я злилась на его равнодушие.
Желание ощутить новый поцелуй от Владыки стало манией для меня, и я не понимала, как такое возможно? Ведь я уже смирилась с тем, что не умею любить и желать, как обычные люди. У меня была дыра за место сердца, которая лишь брала чужую любовь.
Давида отпускали примерно к обеду, но всякий раз к разному времени. Судя по его напряжению и мрачному настроению, на этих беседах он просто терял время. А Давид терпеть не мог, в пустую тратить время. Наверное, именно поэтому, на очередное предложение о выступлении, он вдруг ответил согласием.
На мои вопросы он лишь съязвил, что я итак праздно провожу время, можно и немного поработать. Я не стала спорить, но почувствовала, что отсчет времени до моего нового наказания - начался. Давид безумно ревновал, но сделать ничего не мог, и судя по всему, это будет моей ношей. Впервые мы попали в ситуацию, когда не могли действовать, даже сопротивляться. Ведь по сути, с нами обращались очень вежливо и тактично, не чему было противиться.
Любая попытка к бегству была бы провальной, просто потому, что не было причины бежать. Нас официально попросили дождаться конца расследования, о ходе которого даже рассказывали, правда без подробностей.
В противовес настроению Давида, Владыка Леонид, будто с каждым днем был все счастливее. Он стал смеяться. Когда я услышала его смех в первый раз, то замерла в ступоре. Звуки были столь знакомыми, теплыми и родными, что я покрылась мурашками с головы до ног.