Колкая малина (Горелов) - страница 21

На первую страницу
В зале комсомольцы, набычившись, сидели,
Их школа и родители когда-то проглядели,
Теперь их по макушкам взялись посчитать,
Наверное, собрались воспитывать опять.
Всё у них сумели подсчитать,
Даже тех, кому доярка не успела дать,
Центнеры пшеницы, бидоны с молоком,
Не зря деревню звали Левым сапогом.
Здесь всегда по осени считают
И прописные лозунги строго исполняют.
Деревню воспитают на безбожный лад,
Ведь главное – статистика и правильный доклад.

Только-только

В ночь со Страстной пятницы на страшную субботу

Только-только корни соки поднимают,
Но ещё не время мастерить подвой.
Пушки ошалело по домам стреляют,
И бандуру глушит миномётный вой.
Только-только в печке калачи дозрели,
И, видно, в искупленье придуманной вины,
Позднею зимою, в ранние капели,
Поднялось из гроба чудовище войны.
Только-только умер раненый ребёнок
В выцветшей пилотке с красною звездой.
Жмётся к своей мамке белый жеребёнок,
А та пала на колени, с разбитой головой.
Только-только в вышине тучи разорвало,
И солнышко с небес правду запросило.
Оно многих осмеяло, многих ослепило,
Только главное, похоже, пропустило.
Только-только с водкой подняли стаканы,
Собрались по традиции убитых поминать,
Но опять в атаку гонят барабаны,
Видно всем сегодня придётся умирать.
На колокольне пьяный дьякон завопил,
Что скоро тьма отделится от света,
А те, кто братской кровью руки обагрил,
Сами не дотянут до рассвета.

Как будто бы ДА

Нежных чувств и откровений пройдены дороги.
Мысли стали примитивны и убоги.
Под музыку увядшей красоты
В иней обряжаются последние цветы.
В таинственной вуали миражи,
Ибо те, кто были нужны, не пришли.
Из того, что нажили, крохи сохранили,
И себе удавочку сами смастерили.
С собою проще рассуждать о собственной хандре,
Когда весь мир не успевал прислуживать тебе.
Кто свободным быть хотел, Крестом не осенялся,
А кто сильным быть хотел, Хлебом не вкушался.
А тот, кто нас судил, пускай-то и ответит:
Почему предателям Солнце тоже светит?
Лопнула струна, и сломана стрела,
А жизнь ведь для чего-то же была?
Наверно для того, чтоб яблоня цвела,
А может для того, чтоб сын обнял отца.
А может, чтобы знать, кому везут дары
Бредущие в пустыне мудрецы.
Ей говорили: Ничего не сбудется,
Того, что было, больше не получится.
Она в ответ так чисто улыбалась,
Как будто нежность к сердцу прикасалась.

Рыжая рябина

На смерть М. Цветаевой

Рыжая рябина за окном пестрела,
Вдалеке на Храме купола блестят.
От того и воля к жизни ослабела,
Что на душу много клеилось заплат.
Люди не напишут правил совершенных,
И очень многолики проявленья зла,
Но кому-то шепчут голоса блаженных
Из подгнившего могильного Креста.
Следующая страница