Колкая малина (Горелов) - страница 22

На первую страницу
Падает последний рыжий лист с рябины,
В линиях дождя поблекли купола,
Слезы на глазах уже неразличимы,
А внутри еще колотится война.
К родительской субботе дождались ненастья,
Тучи в небесах описывают круг.
Чаша золотая терпкого причастья
Вдруг упала наземь, выскользнув из рук.
Ягоду-рябину свадьба расклевала,
На веточке вальсирует невеста снегиря.
Под старую гармошку грусть музыку писала,
И кто-то звонит в колокол ночного фонаря.
Кто оплеван был за честь и добродетель,
Тому явилась божья благодать,
Теперь он сам себе оракул и свидетель,
И смерть его не властна напугать.

Идеал

Она была воздушной, как пылинка,
И сладоуста, как скрипичный ключ.
Написанная музыкой картинка
Земли касалась ножками чуть-чуть.
У дивы были худенькие плечи,
Осанка балерины и бусы на груди.
Кто-то неземной готовит эти встречи
На перекрестках бренного пути.
Мы как-то невзначай руками повстречались,
И в звоне хрусталя и серебра
Бездонным поцелуем повенчались
В тумане голубом, как бирюза.
Но быстро появилась жгучая горчинка:
Птичка была жадна и хитра.
Ей в плен попался новенький мужчинка,
И она жадно отрывает от этого куска.
Крутилась на ребре монетка золотая,
Её не одолеют сомненья и озноб.
Она за просто так, красуясь и порхая,
Ещё сколотит не один сосновый гроб.
Тени наползают к небесному причалу,
Заслоняя звезды Млечного Пути.
Не рвитесь кланяться любому идеалу,
Вдруг это порождение Ехидны и змеи?

Братское

В ту ночь догхантеры собак поубивали,
А утром братья в школу не пошли.
Они ноябрьскую землю ковыряли
Совками, что в песочнице нашли.
С землёй примерзшей плохо получалось,
Но могилка медленно и верно углублялась.
Их ни отчаяние, ни холод не пугали,
А с неба первые снежинки пролетали.
В том овраге на тряпье солдатик бомжевал,
И тех собак, незнамо чем и привечал.
Он, если в слабоумии в беспамятство впадал,
То всё равно своих солдат в атаку поднимал.
Солдат под утро умер среди своих собак,
Смерть его поймала в атаке на Рейхстаг.
Брошенные тряпки собаки сберегли.
Крысиную отраву туда и принесли.
Братишки стылыми ладонями и холмик нагребли,
И, сутулясь не по-детски, к жилым домам ушли.
Лишь осталась на листке надпись краткая:
«БРАТСКАЯ».
Отгремят ворота ржавыми замками,
Умоются дороги снегами и дождями,
И воскресится БРАТСКОЕ с молитвами Мессии
У маленькой могилы на краю России.

Птица Какаду

С краю римского подворья клёны голые стоят,
Скинув медные доспехи, они мёрзнут и молчат.
Даже листья под ногами ничего не говорят,
Они слиплись и намокли, от того и не шуршат.
А на скамеечке событий и курьезов
Кутался в пальтишко Димка Каракозов.
Тот, который стал примером для людей,
Следующая страница