Колкая малина (Горелов) - страница 27

На первую страницу
Чтобы реквием на рэп переписал.
И чтобы Афродита выдала услугу,
И Овидий на латыни прославлял.
Хорошо бы запретить радости Пасхальные,
А к себе примерив трон Царя Царей,
Вымарать из памяти даты поминальные,
В цирковых зверюшек превратив людей.
Хорошо не слушать бред шизофренический,
Когда с трибуны травит демагог.
А на маленьком листочке – почерк ученический,
Что вначале было слово, и слово было «Бог».

Живое

Никто ничего нового не выдумал,
Мы то, что было, неумело повторяем.
Кто-то камни по столетиям раскидывал,
А мы их только тайно собираем.
Мы тем событиям и названия не знаем,
А разложение за спасение принимая,
Скоро сами по-собачьи залаем,
Друг друга похотью и бредом ублажая.
Уже низость до небес возвышена,
Наступает эра бесовства,
А честь поругана царями и унижена.
Вот-вот – и грянет главная война.
Сильный тот, кто может жрать подобных,
И только он способен выживать.
Под этим флагом со времён утробных
Объединится нечисть воевать.
А если наши тени среди них,
То надо каяться, не ждать конца времен,
Ведь покаяние – это шансы для живых,
Когда ты можешь быть услышан и прощён.
Припарки для бессмертия готовят для царей
Из пантача марала и пудры золотой,
Но не сделает моложе брадобрей,
Ведь всё живое на одной оси земной.

Дороги и тропки

Широкими проспектами шагает коллектив,
И кажется, что нет других дорог.
Ты кто такой, что разрешенья не спросив,
Пишешь о себе же некролог?
Тому, кто вышел на нехоженые тропы
И говорит про новые мотивы,
Подсыплют яду и подрежут стропы.
Падшие жестоки и ревнивы.
Когда один, истерзанный в проклятьях,
Пытался о спасенье говорить,
Никто не видел дыры на запястьях,
Все лишь друг друга рвались пережить.
Липу медоносную на дрова спилили,
Будут шкуры греть у печки в холода.
Плод грехопадения на флаги водрузили
И завезли в большие города.
Зачумленная дорога петлями идёт,
На ней не спросят, кто ты и куда?
Там каждому по Вере строят эшафот,
А остальным достались голод и война.
Общая для всех в коллективе ложка,
Только отвечает каждый за себя.
Каждому своя сосватана дорожка,
И каждому свои – прощение и судьба.

Измерение

Умных исчисляют по количеству икЮ,
У начальника всегда такого много.
Башковитым быть положено ему,
Ведь он всё время в роли педагога.
Силу мерят динамометром железным,
У них там по ранжиру свой расклад.
А быть могучим – значит быть полезным,
Ведь известно, что у сильного бессильный виноват.
А длинных мерят в сантиметрах и аршинах,
Для них везде не так и не в себе.
А их размерный ряд – в отдельных магазинах,
Где дяде Степе подбирали галифе.
Полных исчисляют в килограммах,
Они рвутся все уравновесить,
Следующая страница