– Молодец, Кирюша, – похвалила Екатерина Савельевна, – ты очень хорошо поработал.
«Это уж точно, – подумал я, опуская голову, чтобы скрыть невольную улыбку, – мой двойник научился весьма правдоподобно врать, такая работа действительно достойна похвалы».
– Я – преступник, – гордо заявил Кирюха, вышагивая по плитам тротуара, когда мы возвращались из школы. – Круто.
– А я, стало быть, дьявол, толкнувший тебя на преступление? – с насмешкой спросил я, скользя взглядом по набухшим почкам на деревьях – они были готовы вот-вот лопнуть и превратиться в нежную зелень.
– Значит, дьявол круче преступника, – подумав, сделал вывод Кирюха. – А кто выше дьявола?
– Святой. Если ты совершаешь преступление не для того, чтобы сделать плохо другим, но просто потому что у тебя душа поет и рвется к небесам, а люди все равно тебя любят и восхищаются тобой, то ты – святой грешник.
– Здорово, – выдохнул Кирилл, – а выше святого кто-нибудь есть?
– Конечно, есть. Бог.
– Ох ты… А как можно Богом стать?
– Никак, – сказал я, – человеку это не под силу. Но Бога можно познать. Люди сами к нему приходят, когда готовы к этому – вот как почки на деревьях: зреют себе, зреют и – бах – распускаются; так же и человек Бога находит, идя спокойненько каждый по своей дороге.
– По какой дороге? – не унимался Кирилл.
– Вот по этой «зебре», – съязвил я, – и путь тебя ожидает долгий: можно до конца жизни простоять на одном месте да так и не попасть на прием к Всевышнему, потому как, сам знаешь, водители здесь никогда не пропускают прохожих.
– И что же в таком случае прохожий должен сделать? – полюбопытствовал брат.
– Ну, например, стать на время блаженным, – ответил я, – иначе говоря, прикинуться дурачком с ДЦП – типа Серёньки из бараков, помнишь? – машины при виде таких останавливаются как вкопанные.
– Вот так? – уточнил Кирилл, выпучивая глаза из орбит и скрючиваясь самым невероятным образом.
– Ага, – дурным голосом подтвердил я, вывалив язык и запрокинув набок головку. – Пошли.
Автомобили со свистом тормозили у пешеходного перехода, по которому неторопливо совершали шествие два убогих мальчика, и с беспрекословным почтением выстраивались в длинную очередь, уступая им дорогу.
– Тетенька, мы святые грешники! – с совершенно дебильным выражением лица проорал Кирюха приличной женщине, перебегавшей дорогу нам навстречу. – Идем вот с братцем к Богу, айда с нами!
– Господи Иисусе, – пробормотала тетенька, испуганно шарахаясь от нас, – бедные дети! Зачем таких вообще в живых оставляют?
– Чтобы вам, нормальным, веселее жить было, – ответил я своим обычным голосом, ступая на безопасную полосу тротуара, но женщина, наверное, меня уже не слышала.