– Я всегда здесь, – резко возражает он. – Это тебя никогда нет рядом.
Не обращая внимания на его слова, я провожу ладонью по его щеке. Воздух вокруг нас дрожит, натягиваясь тугой струной – кажется, заденешь ее, и она отзовется глухим низким звуком.
– Ты такой живой. – Перемещаю ладонь на его бешено стучащее сердце. – Да, очень живой, как настоящий человеческий мужчина. Я бы и не догадалась, ведь ты никогда не касаешься меня. Забыл, как это делается?
Он обхватывает меня за шею, просто кладет руку, напоминая, что в любой момент, стоит только захотеть, сравняет счет.
– Скажи, что сожалеешь, и узнаешь ответ.
– Сожалею о чем?
– О твоей части. – От глубокого дыхания грудь его поднимается и опускается. Я узнаю все эти знаки, но они будто из другой жизни, столько времени спали, будто вулкан. И ловлю себя на мысли, что не помню, когда же в последний раз видела такого Николаса, забыв, что этот Николас – незнакомец. Белое пятно на карте. И я хочу исследовать все неизведанное, наказать его за то, что он привнес из прошлой жизни с прошлой Наоми. Здесь этому места нет.
– О моей части, – повторяю я, садясь ровнее. Как же давно это было. Все, что случалось за последние месяцы, не считается. В наш последний раз между нами была пустота, застоявшийся воздух без единого дуновения эмоций – ни любви, ни влечения, ни напряженности. Так что два пункта из трех сейчас совсем не плохой результат. Тело хочет растаять, растечься по нему, но я все же произношу: – Части чего?
– Того, что пошло не так.
Я сглатываю с трудом, будто горло когтями расцарапали.
– Все пошло не так с самого начала.
– Да? – поднимает брови он.
– Да. Подменыш Наоми – та же самая Наоми с первого свидания, только вся позолота стерлась. Мы так привыкли показывать себя с лучшей стороны, что оба так и не смогли расслабиться и стать самими собой. Все это время мы прятали себя.
Он удивленно смотрит на меня снизу вверх. Все мышцы у него напряжены, только выражение лица спокойное. Когда он наконец заговаривает, это совсем не то, чего я ожидаю.
– Кто прислал тебе сообщение? – И тут же мягко прикрывает мне рот рукой, не давая ответить. Кожа теплая и пахнет моим шампунем. Он так давно не касался моих волос, тем более так надолго, чтобы мог остаться запах. Кажется, прошла целая жизнь с тех пор, как мы делили запахи и вкусы на двоих. Как хотели, мечтали друг о друге.
– Пожалуйста, скажи, – просит он, и голос его сейчас чистый бархат, такой убедительный. Опасный. – Скажи правду и получишь все, что захочешь.
Он опускает руку, и я покачиваюсь. Это может быть ловушка. Или у меня уже паранойя после всех ловушек, расставленных мной же. Теперь я вижу только ловушки.