– Чье это? – спрашиваю я, постучав по крышке.
– Мое.
У меня отвисает челюсть. Он это замечает и не может удержаться от улыбки, хоть и пытается, прикусив нижнюю губу.
На полу лежит зонтик, его я тоже прежде не видела. Открываю бардачок и вижу упаковку «Тик-така», старые диски и пластиковую вилку из кафешки «У Джеки», еще в обертке. «У Джеки» – крошечная гамбургерная, заказать из машины там ничего нельзя, так что покупателям приходится заходить внутрь и заказывать еду навынос. Единственное стоящее блюдо в меню – картошка фри, но это настоящая легенда. Без сомнения, лучшая, что я пробовала. Раньше мы заезжали туда за ужином, а потом ехали смотреть фильмы. Уже почти год я не была «У Джеки», с тех пор как мы с Николасом перестали быть идеальной парочкой. Какое святотатство, что он все еще может наслаждаться нашей любимой едой со свиданий без меня.
В подставке под чашку, не занятой аномальным чаем, торчит свернутый конверт, ошибочно адресованный нам обоим: Николасу и Наоми Роуз. Мне хочется выбросить его в окно. Обычный пиджак Николаса валяется на заднем сиденье небрежной кучкой цвета слоновой кости, неотличимой от кожи. Вдруг ведьма вытряхнула его из кожи и натянула ее на себя, как костюм?
Он только купил эту машину, а уже прожил в ней целую жизнь, частью которой я не являюсь. И мне это не нравится.
Подавляю настойчивое желание спросить, куда мы едем. Дома за окном перестали проплывать плотными группками, сократившись до одного-двух через каждые полкилометра. Коричневые поля простираются все выше и выглядят все пустыннее. Небо тянется и тянется белым бесконечным туманом, слишком яркое – а ведь уже вечер. Дорога кренится вправо, и над нами смыкаются стены исполинских кленов, пылающих алыми листьями. Проезжаем по мосту в рытвинах, и у меня безудержно стучат зубы.
Так вот оно что. Он хочет сбросить нас обоих с моста. Приходит на ум затруднительное положение Волдеморта и Гарри Поттера: «Ни один не может спокойно жить, пока жив другой».
Николас притормаживает и самую капельку наклоняется вперед, внимательно глядя на дорогу. Деревья растут так густо, что съезд я вижу, только когда мы уже поворачиваем. Гравий хрустит под колесами машины Николаса из параллельного мира, и вот мы уже пробираемся по извилистой дорожке к дому на холме.
Вокруг целый лес голубых елей и белых восточных сосен. Готова спорить, в снегу здесь настоящая рождественская страна чудес. Двор перед домом сто лет не расчищали, кленовые листья слой за слоем укрыли землю, чуть ли не сравнявшись высотой с грудой аккуратно уложенных дров. Чуть дальше есть и древняя машина, прикрытая брезентом, шинами уже наполовину утонувшая в земле.