– Что она всех так называет! – рассмеялся Стас. – Я так понимаю, вы имеете в виду Свету?
Я пожала плечами. Вообще-то она не представилась, когда мерила меня презрительным взглядом.
– Так вот, – продолжал Стас, немного повеселев. – Светик зовет «заями» всех мужчин, невзирая на их возраст и положение в обществе. И всех – значит всех. Она даже для министров не делает исключения. Папа у нее такой, что никто особенно не возражает…
– Не врите! – возмущенно воскликнула я, и сама оробела.
Станислав посмотрел на меня удивленно и в голосе появился знакомый холодок:
– Я не вру. С чего вы это взяли?
Ну конечно! Как будто меня этим можно обмануть. Пользуется правилом «Всё отрицай, даже если приперли к стенке»?
Возмутительно! Я резко встала с кресла.
– С того! Эта девушка приходила сюда. И весьма недвусмысленно предупредила, чтобы я не смела приближаться к «ее мужчине». К «ее мужчине»! Или министров она тоже своими мужчинами называет?
Почему-то мне было стыдно. Хотя что-то подобное должен был испытывать Станислав. Ведь это он пытался обмануть и меня, и свою подругу. Но он, кажется, чувствовал совсем другое. По крайней мере, протяжный стон, который последовал за моим рассказом, никак не походил на звук, который издают искренне раскаивающиеся люди.
– Да уж… Светик просто танк… в цветочек.
Этот полушутливый тон придал мне смелости. Наверное, если бы он принялся самым серьезным голосом убеждать меня, что с этой дамочкой у него ничего и никогда не было, я бы все же провалилась сквозь землю. Или сбежала из кухни. Но в этой ситуации я решилась посмотреть ему в глаза.
И все поняла. Неловкость во взгляде, плотно сжатые губы… Может, танк по имени Светик и обзывает министров заями, но уж точно со Станиславом она была куда ближе, чем с со всеми другими своими «заями».
– Это было давно и неправда. Сейчас ничего кроме общих дел не связывает.
Значит, все верно. Ну хотя бы не отрицает. Я отодвинулась, теперь сидеть так близко к нему мне было невыносимо.
– Насколько давно? На прошлой неделе? В прошлом месяце?.. Или вчера?! – я не могла остановиться. Слезы обиды были готовы брызнуть из глаз.
– В школе. В старших классах. И я действительно не знаю, что на нее вдруг нашло… – на какое-то мгновение в его взгляде мелькнуло понимание. – Может, из-за контракта разозлилась? Я отказался работать с одной милой компанией очаровательных «зай». А она вот значит что…
И вот тут я поверила. Так легко и естественно. Потому что если бы он сочинял и выгораживал себя, такой чуши точно бы не придумал.
Он смотрел на меня так, что сердце снова забилось в каком-то сумасшедшем ритме. Подгоняемая им кровь прихлынула к лицу, и щеки покраснели.