— Это ещё что?
— Варенье, — пальцами вытащила клубничину. Ты же говорил, что любишь.
— И откуда оно?
— Сварила, — поднесла ягоду к его губам.
Смешной, он хмурился. В крупной ладони его была зажата ложка, брови сдвинулись к переносице. Мне захотелось засмеяться. Тронула клубничиной его рот.
Дима перехватил мою кисть и зубами забрал ягоду. По очереди облизал каждый палец и отпустил. Внутри было щекотно и тепло. Села рядом и вздохнула, когда муж сунул ложку в трёхлитровую банку. Привалилась к нему, прислушиваясь к звукам дома, вдыхая запах родного мужчины и сладковатый — клубники.
— Знаешь, — он облизал ложку и прижал меня к себе сильнее. Поцеловал в макушку, — даже лучше, чем в детстве.
— Да? – задрала голову.
— Да, — тронул мои губы поцелуем. – Намного лучше, — поцелуй чуть глубже. – В детстве у меня было только сладкое варенье. А теперь у меня есть ты.
От чего проснулась, поняла я не сразу. Судя по тому, что небо только-только из сероватого превращалось в голубое, было совсем рано. Не успела я посмотреть на время, услышала приглушённый голос Димы. Он снова разговаривал с кем-то по телефону то ли в кабинете, то ли в кухне – спросонья понять не смогла.
— Да что же тебе не спится, — часы на дисплее мобильного не показывали и шести.
Потёрла лицо ладонью и зевнула. Перспектива провалиться в сон была заманчивой, но малыш напомнил о себе лёгкой тошнотой. В последние дни это стало привычным делом. Благо, первая же чашка слабого кофе помогала справиться и с недомоганием, и с сонливостью.
Выбравшись из-под одеяла, я сходила в ванную. Дима всё ещё разговаривал.
— Твой папа — вампир, — пощекотала живот. – Хотя нет. Вампиры света боятся, а он не боится ничего.
Легли мы около полуночи. Во сколько поднялся Дима, представить было страшно. Кутаясь в его халат, я вышла на кухню и включила кофемашину. От халата пахло Димой. В ванной висел мой собственный – уютный, красивый и, как все вещи, которые он мне купил, неприлично дорогой. Но разве принесло бы мне столько удовольствия уткнуться в его ворот?
— М-м-м, — застонала сонно, сделав вдох. — Приготовим папе завтрак? – отпила кофе.
Доносящийся из глубины квартиры голос мужа успокаивал. Несмотря на время, мне было хорошо и уютно: в этой квартире, в халате Димы, с его ребёнком под сердцем и обручальным кольцом на безымянном пальце правой руки. Я больше не чувствовала себя случайностью в его жизни, больше не было ощущения, что наши миры находятся в разных вселенных.
Рука с яйцом, которым я только что ударила о край миски, так и застыла.