Первоначально, Санитар считал раскол главной проблемой Армии. Рыхлое, инерционное образование, которое представляла собой эта группировка, не смогло эффективно перестроиться под новые реалии. Конфликт уровней и должностей, кумовство, дедовщина, насаждение дисциплины людям, способным на равных сражаться с двумя-тремя опытными бойцами образца до Катастрофы, а то и с целым отделением.
Разрушение традиционных институтов, вроде Армии, да и самого государства, как такового, очень сильно ударило по дисциплине и субординации. Мотивация: "кто сильнее, тот и прав", находила все больше отклика в сердцах военнослужащих, а различные проблемы психического характера или неодобряемых в прошлом обществе желаний толкали на бунт.
В самом деле, что делать любителям гаремов, мальчиков, девиц помладше или свинцовых плеток, вместо безопасных игрушек? Давить свои желания, пытаться быть человеком, как в привычном мире? Или отрываться на всю катушку, при условии, что хватает сил заставить окружающих считаться со своими наклонностями?
Именно подобное разложение Виктор считал бичом этой группировки. Остальные банды кое-как преодолели этот разрыв, раз и навсегда выяснили отношения и задали правила. В отличие от Армии.
По крайней мере, так ему объяснил ситуацию Доминик. Однако местные реалии оказались несколько сложнее. В конце-концов, если у них действительно делался бы упор лишь на дисциплину и выпалывание непокорных, то подобные возлияния лидера терпеть бы никто не стал. Особенно, когда они происходят в открытую и на постоянной основе.
К тому же, Санитару не давала покоя та странная, и довольно неприятная информация, которую ему продал торговец слухами из Отеля. Если она подтвердится, то выводы о группировке Вереска придется резко пересматривать.
От мыслей Санитара отвлек сам генерал. Мужчина резко поднялся с дивана, снова мотнул головой. Тело повело в сторону, но он волевым усилием вернул его в нужное положение. Затем подошел к краю сцены, громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание, крикнул развязным тоном:
— Музыку — выключить. Прекрасные дамы, — Неопределенный жест ладонью, — На выход! Ваши кавалеры будут обсуждать сейчас скучные армейские будни, — И сверкнул зубами в добродушном оскале.
Спорить никто не стал. Официанты-солдаты начали споро собирать посуду, сдвигать столики к краям зала, вынесли пару длинных кабинетных столов, поставили пирамидкой: один в центре и два — чуть позади. Принесли стулья и удалились вместе со стайкой намарафеченных, подвыпивших девушек.
К ним присоединилась и личная прислуга генерала. Две девицы в армейском, впрочем, остались. Гончая спустилась в зал, где уже приводили себя в порядок высшие чины Армии, а Лика пошла за кулисы, будить спящую красавицу.