Улетел он отсюда далёко.
Польша, город Данциг, апрель 1945 года.
(Записано в апреле 1945 года)
Берег Балтийского моря. Скала, волны бегут, рассекаясь о скалу, омывая её своими водами.
Данциг. Быстро мы подъехали на полуторке к маслозаводу, чтобы набрать масла. Я слез с машины и отошёл к окну. Вдруг снаряд разорвался с воем возле машины, по ту сторону от меня. Я, прижавшись к земле, лежал, затем подхватился и как угорелый скрылся в блиндаж. Обстрел был сильный, минут 20-ть. Когда кончился обстрел немцев с моря, я вышел из блиндажа. Мотор машины вышвырнуло в сторону, шофёра тоже, но он остался жив. Друга Мошкина тяжело ранило, и легко ранило двух солдат. Мне только порвало комбинезон.
По Чуйскому тракту
Расскажу про тот край, где бушует
Где дороги заносят снега.
Там алтайские ветры бушуют
И шоферская жизнь нелегка.
Есть по Чуйскому тракту дорога,
Ездит много по ней шоферов.
Был там самый отчаянный шофер,
Звали Колька его Снегирёв.
Он машину трёхтонную АМО,
Как родную сестрёнку, любил.
Чуйский тракт до монгольской границы
Он на АМО своей изучил.
А на "форде" работала Зоя,
И так часто над Чуей-рекой
«Форд" зелёный и грузная АМО
Мимо Коли промчится стрелой.
И любил крепко Коля Зою,
Где бы, как, когда бы была,
По ухабам и пыльным дорогам
Форд зелёный глазами искал.
И однажды он Зое признался,
Ну а Зоя суровой была:
Посмотрела на Кольку с улыбкой
И по "форду" рукой провела.
И ответила Зоя сурово:
Вот, что думаю, Колечка, я:
Если АМО мой "форд" перегонит,
Значит, Зоечка будет твоя".
Как-то раз из далёкого Бийска
Возвращался наш Колька домой.
Форд зелёный, весёлая Зоя
Рядом с АМО промчался стрелой.
Вздрогнул Колька, и сердце заныло -
Вспомнил Колька её разговор.
И рванулась тут следом машина,
И запел свою песню мотор.
Шла дорога, обрыв под увалом,
А под камнем шуршала вода.
Шла машина могучим порывом
Под штурвалом пристала рука.
Тут машина, трёхтонная АМО,
Вбок рванулась, с обрыва сошла
И в волнах серебрящейся Чуи
Вместе с Колей конец свой нашла.
И теперь уже больше не мчится
"Форд" знакомый над Чуей-рекой.
А плетётся он как-то уныло,
И штурвал уж дрожит под рукой.
И на память лихому шоферу,
Что боязни и страха не знал,
На могилу положили фару
И от АМО разбитый штурвал.
Польша, город Штадгард, апрель 1945 год.
(Записано в апреле 1945 года в городе Штадгард)
Вcтаёт заря на небосклоне
Встает заря на небосклоне,
С зарей встает наш батальон.
Механик чем-то недоволен,
В ремонт машины погружен.
Башнер с стрелком таскал снаряды,
В укладку бережно их клал,
А командир смотрел приборы,
«Живей!» – механику сказал.
Сигнал был дан, ракета взвилась,