— весело помечтала, продолжая наблюдать за каждым кустом, деревом, чего-то ожидая. Например, Орлова и ее отца со шпагой справедливости. Ага…
— Если так нравится Юрий, советую напрямую сказать, а не избавляться от его пассий и ждать чуда. Оно никогда не произойдет, если плевать в потолок, — начала разговор, заостряясь на ее лице, чтобы видеть изменения.
— Замолчи! Ты ничего не понимаешь!
— Советую успокоиться и…
— Такая дешевка как ты недостойна его мизинца! Продажная грязная…
«Приехали! И вот как тут будешь понимающей и доброй?!»
Осмотрелась по сторонам, еще раз убеждаясь, что камер нет в этой глухой зелени, и пошла на нее. В голубых бездонных глазах красавицы увидела удивление, а потом страх, в момент, когда пальцами с силой вцепилась в подбородок, не позволяя двигаться и вбивая ее спиной на прутья беседки, не забывая второй рукой схватить за волосы, оттягивая вниз.
— А теперь, ядовитый ангелочек, внимательно меня послушай. Еще раз… грубо скажешь про меня и останешься без своих чудесных золотых волосенок. Поняла? И поверь, тебя никто не спасет.
— Я все расскажу Юре… — прохрипела она.
— Тут камер нет, ничего не докажешь. А я вот… прямым ходом направлюсь к Орлову, и у него на груди с соплями и слезами буду рассказывать о том, как ты меня унижала и предлагала три миллиона. Как думаешь, кому он поверит?
— Ты его не любишь!
— Оправдываться и доказывать обратное не собираюсь! Не твое дело! Пока мы с ним, ты можешь только в сторонке кусать кулачки. Посмеешь приблизиться или натравить кого-то на меня, и я тебя достану хоть из-под земли.
— Ты мне угрожаешь?
— Я? Нет. Гарантирую нашу встречу в темном переулке.
— Да ты… Ты кто такая?
— Та, кто свое ни за какие коврижки не отдаст. Понятно объяснила? Или… — дернула сильнее за волосы, чтобы вот точно дошло, — повторить?
Со слезами на глазах девушка кивнула и, как только отпустила, рванула к дереву. Злилась. Ее грудь ходила ходуном, а в глазах полыхала синим пламенем обида.
— Надо же… и что в тебе нашел? Ты же дикарка!
— Во мне? Честность. Но тебе не понять, — вежливо отчеканила, пытаясь при этом быть вежливой. Чтобы проблем себе еще больше не нажить.
— Откуда тебе знать? Меня все любят, обожают…
— Ага, как коровы сено.
Тут она топнула ногой, что очень повеселило. Вроде замуж хочет, а до сих пор топает как капризный ребенок.
— Что же, не сильно радуйся! Такой мужчина как Юра не сможет быть с простой ник… — тут я сделала шаг, и она быстро исправилась, — девчонкой.
— Я не простая девчонка, — весело заявила, желая поддеть.
— И какая же?
— Любимая… — выдохнула, а потом заговорщически проговорила: — Ну раз все решили, предлагаю возвращаться. Нас заждались: тебя отец, меня любимый мужчина. Есть путь короче или тем же?