- Не выйдет. Во-первых, тебя все равно найдут, одна ты и шага из дворца сделать не сможешь. А во-вторых, тебе же будет лучше остаться на глазах у тех, кто может дать защиту. - Каигайн вдруг посмотрел на меня. - Так я тебе противен, что ты уже размышляешь о побеге?
- Не в этом дело.
- А в чем тогда? Почему тебе не хочется остаться здесь? Ты бы ни в чем не нуждалась. -Принц пожал плечами. - Реан не хотел тебе говорить, а вот я скажу. Теперь надежды на то, что Эмелисса жива, у нас практически нет. Когда случилось нападение, ты частично обратилась в лисицу, что говорит о явном слиянии души и тела. А вот Эмелисса этот контакт теряет, если уже не потеряла...
- Замолчи! Я вернусь домой, ясно тебе? - Я чуть было не вскочила. - Значит об этом вы говорили сегодня перед завтраком?
Его слова прозвучали будто хлыст, больно ударивший меня. Живот неожиданно скрутило, будто стальная рука страха решила сжать все мои внутренности в свой крепкий кулак, заставляя холодеть с каждой секундой все больше и больше. Мелкая дрожь прошлась по всему телу и, не выдержав, я поднялась на ноги. Поборола внезапный порыв убежать в свою комнату и закрыться там. Слишком опасно мне было сейчас оставаться одной. На ватных ногах я подошла ближе к окну, во тьме которого могла видеть собственное отражение, исчезающее лишь с новой вспышкой молнии.
Нет, я вернусь домой. Обязательно вернусь к своим родным, нужно лишь что -то придумать. Я не сразу заметила, как начала качать головой из стороны в сторону, будто отрицая все происходящее и услышанное, судорожно размышляя о своем спасении.
Неожиданно чьи-то теплые руки скользнули по моей талии, заключая в плотное кольцо. Сердце пропустило удар. Каигайн. Сейчас мы оба отражались в темном проеме окна, прикованные друг к другу взглядом. Первым моим желанием было оттолкнуть его, прервать всю это близость, накричать за самовольность. Но... Мне вдруг стало тепло и я поняла, что таких объятий не ощущала слишком давно, практически забыв, что подобное когда-то существовало в моей жизни. Меня удивила его мягкость и нежность, с которой он приложился щекой к моим волосам. Оконное зеркало давало в полной мере рассмотреть его прикрытые глаза, обрамленные пушистыми черными ресницами, его расслабленное лицо.
Не знаю, что двигало мною в тот момент, но я даже внутренне перестала сопротивляться, откинув голову назад и сомкнув собственные веки. Теперь я не видела его, ощущая жесткие мышцы живота и груди, что так крепко прильнули к моей спине. Я чувствовала его теплое дыхание, слабой щекоткой касающееся моего уха.