- Сразу же, как получим деньги, - подтвердил предводитель мистер Брок.
- Само собой, - поддакнул верзила с алебардой. - А что придется покуда посидеть взаперти, так велика ли беда, приятель, - продолжал он, обратись к самому мистеру Хэйсу. - Мы тебе поможем скоротать время, выпьем за здоровье твоей хорошенькой женушки.
И надо отдать алебардщику справедливость, свое обещание он исполнил. Тут же было приказано хозяйке подать вина; а когда мистер Хэйс бросился к ее ногам, умоляя о помощи, взывая к защите закона...
- В "Трех Грачах" один закон: вот он!.. - возразил ему мистер Брок, поднеся к его носу пистолет. На что хозяйка только одобрительно ухмыльнулась и пошла прочь.
После недолгих препирательств Джон Хэйс составил требуемое письмо к своему отцу, в котором сообщал, что попал в руки вербовщиков и, чтобы откупиться, ему необходимо двадцать гиней; а также предостерегал против попыток задержать подателя письма, ибо упомянутые джентльмены пригрозили ему смертью в случае, если их товарищ не вернется. В доказательство подлинности письма к нему был приложен перстень, подарок матери, который Хэйс всегда носил на пальце.
Оставалось решить, кто повезет послание; выбор пал на долговязого алебардщика, который, видимо, был вторым по чину в отряде, предводительствуемом капралом Броком" Товарищи называли его то прапорщиком, то даже капитаном или просто мистером Макшейном; а иногда в шутку именовали "Носачом", намекая на выдающееся положение, которое занимала в его лице эта черта, - или же "Дылдой", по тем самым причинам, которые заслужили подобное прозвище первому Эдуарду. Итак, мистер Макшейн вскочил на Хэйсову лошадь и отбыл из Вустера, предоставив всем постояльцам "Трех Грачей" нетерпеливо дожидаться его возвращения.
Ожидать его можно было не ранее следующего утра, томительной оказалась для мистера Хэйса его nuit de noces {Брачная ночь (франц.).}. Подали обед; мистер Брок и двое его сотоварищей, согласно уговору, сели за стол вместе с новобрачными. За обедом последовал пунш, который тоже пили всей компанией, а там дошло дело и до ужина. Впрочем, ужинать стал лишь один мистер Брок - два других джентльмена предпочли дым своих трубок и общество хозяйки на кухне.
- Не такое уж это веселье, согласен, - заметил экс-капрал, - и не так бы следовало джентльмену проводить свою брачную ночь; но ничего не поделаешь, голубчики моя, - кто-нибудь должен с вами оставаться, а то ну как вам вздумается высунуться в окошко и закричать, и уж тогда беды не оберешься. Один из нас должен здесь быть, но мои друзья любят на ночь выкурить трубочку, так что придется уж вам потерпеть мое общество, пока кто-нибудь из них меня не сменит.