Я хмуро кивнул.
– Отрежь мне волосы. До плеч, – спокойно сказала она.
Я не знал, зачем ей это нужно. Так было не принято. Но ослушаться я не мог. Я взял ножницы и стал обрезать её и без того плохие жиденькие волосы.
– Почему не заплатишь им? – всё-таки спросил я.
– Какой смысл? – с лёгкой грустной улыбкой сказала она. – Они всё равно всё заберут.
От неожиданности я отрезал одну прядь на затылке слишком коротко. В тот момент я впервые осознал, что она человек. С разумом и чувствами. Она знала. Знала, что её родные умерли не случайно. Знала, что находится одна в волчьем логове.
– Я уезжаю в наш лесной коттедж, – как бы невзначай сказала Гретта.
Я знал, чего она хотела. Она умирала. И хотела умереть спокойно, в своём тихом коттедже, пока неприятели грабят её особняк. Но я не могу сейчас уйти. Я должен быть уверен, что она умрёт.
– Полагаю, как Ваш преданный слуга, я должен сопровождать Вас, – сказал я.
Она не ответила. Даже не взглянула на меня.
В тот же день мы переехали в коттедж. Он был небольшой, одноэтажный, довольно уютный. Но жизнь там была невыносима. Гретта ничего не делала. Здесь она, как и в особняке, в основном сидела в комнате или на крыльце и смотрела на улицу. Уборка, готовка, топка – всё это было на мне, ведь в этом коттедже мы жили одни.
В один день я собрался порыбачить на озере недалеко от коттеджа. Хоть отвлекусь немного.
– Ты на рыбалку? – спросила меня Гретта.
– Да, госпожа, – кротко ответил я.
Девушка грустно улыбнулась.
– Какая я тебе госпожа… – протянула она. – Можно с тобой?
Я не понимал, зачем ей это надо. Хотя, какая мне разница?
– Только рыбу мне не распугайте.
Но Гретта, как всегда, молчала. И почему она со мной пошла? Как там сидела, ничего не делала, так и здесь.
– Почему ты остался? – тихо спросила она.
Довольно долго я ничего не говорил, а просто смотрел на водную гладь и поплавок на поверхности озера. Может, я не хотел отвечать на этот вопрос? Да, и к чему он?
– Зачем задавать вопрос, на который Вы и так знаете ответ? – спросил я у неё на это.
Девушка слегка поёжилась.
– Я не могу утверждать, если не знаю точно, – ответила она.
– Я пришёл, чтобы убить Вас.
Ответа не было. Снова воцарилась тишина.
– Так, почему же не убьёшь? – наконец спросила она.
Признаюсь: ответ на этот вопрос я и сам не знал.
– Вы и так скоро умрёте, – ответил я.
Но, как бы ни цинично это не звучало, это была правда. Она умирала, медленно но верно. И с каждым днём ей становилось хуже. Она слабела и чахла на глазах. Вскоре я понял, что она ничего не делает не потому, что не хочет. Она просто не может.