Если с «Лос Рейес дель Норте», Далила в безопасности.
Если с «Лас Калаверас»…
Я не бужу ее, но сажусь у двери на тот случай, если кто-то решит зайти без приглашения.
– Доброе утро, – говорит Далила сонным голосом, потягиваясь. Когда она садится, я пытаюсь вести себя так, словно все в порядке, но ей хватает одного взгляда на меня, и она хмурится.
– Что случилось?
– Ничего. Nada.
Она косо смотрит на меня:
– Рассказывай.
– Я видел двух копов возле бассейна. Не знаю, меня они ищут или нет. Нам нужно добраться до дома твоей бабушки. Сегодня. Даже если придется заводить машину без ключа зажигания.
Она кивает:
– Ладно.
К счастью, копы уезжают. Мы немного ждем, а потом Далила просит одного из садовников отвезти нас в Туланко за крупную сумму. Когда заканчивается его смена, мы садимся в его пикап и уезжаем. Он высаживает нас в Туланко полчаса спустя.
– Дверь распахнута настежь, – замечает Далила, когда мы подходим к дому бабушки Кармелы. – Почему она открыта?
– Может, забыла закрыть ее, – объясняю я. – Она старая. Старые люди бывают забывчивыми.
Но, когда мы входим в дом, становится очевидно: что-то не так. Картины на стенах висят неровно, а мебель разбросана на полу, указывая на следы борьбы.
Я иду дальше на кухню, и там меня ждет кровавая сцена, более жестокая, чем смерть Рико.
Нет.
– Далила, не смотри! Не заходи! – Я бегу к бабушке Кармеле, лежащей на полу в луже собственной крови. – Что бы ты ни делала, не заходи…
Слишком поздно. Рука Далилы подлетает к губам при виде ее бабушки, тело которой покрыто ножевыми ранениями, и беспомощный крик пронзает воздух.
На полу кровью написано слово venganza>[87].
Далила
С пронзительным криком, полным боли, я падаю на колени рядом с бабушкой. Этого не может быть! Не она, не сейчас! Ее одежда полностью пропиталась кровью, а глаза пусты.
Ее больше нет. Venganza означает месть, то есть ее убил один из картелей. Только один человек в ответе за это.
У меня больше не осталось на это сил.
Тошнота наполняет тело. Почему она? Она была всего лишь хрупкой старой леди… моей abuela, которая не стала отказываться от своих убеждений, даже если это означало не видеться с семьей.
– Нет! – Ярость словно цунами накрывает меня. – Дай мне телефон! – кричу я, выхватывая телефон Матео из джинсов Райана. Я набираю номер отца, чтобы накричать на него, назвать убийцей и пригрозить каждой косточке в его теле, но Райан забирает телефон из моей руки, прежде чем папа отвечает на звонок.
– Не звони ему, – говорит он, прерывая звонок.
– Почему? Почему я не могу рассказать ему, что он настоящий монстр? Мой отец монстр, Райан! Если бы не он, бабушка была бы жива, – всхлипываю я. – Я просто это знаю.