- Я не справляться с ваша девочка, - брызгая слюной и размахивая руками, запричитала Эльза Генриховна. - Она капризный, неугомонный ребенок. Совсем не идти на контакт. Замкнуться. Бояться людей. То сидеть на окно, то прятаться по всей дом. Это уже невозможно терпеть. Я профессионал. Я привыкать работать с послушными детьми. Которые с детства знать, что есть дисциплина и порядок.
- Простите, миссис Гольц, но в ваших рекомендательных письмах русским по белому значились ваши достоинства, среди коих я особенно отметил одно – терпение. А теперь мне думается, меня пытались надуть?
- Да как вы сметь! – возмущённо заголосила женщина. – Подсунуть мне совершенно неуправляемый ребенок и хотеть мой помощь?
- За эту помощь вам назначено прилично жалование, - усмехнулся Мирон, мысленно смирившись, что поиски новой няни придется начать уже сегодня.
- Дело не в деньги! Я… я… требовать помощник.
Вопли Эльзы Генриховны так испугали маленькую Полю, что она, сорвавшись с места, спряталась под стол.
- Вы не будете ничего у меня требовать. Сегодня же соберете свои вещи и уберетесь из моего дома. Чтобы ноги вашей к нашему с Полиной приезду там не было. Надеюсь, я ясно выразился? - медленно процедил Меньшиков и кивнул на дверь.
- Более чем, - тряхнув напудренной шевелюрой, женщина развернулась и с прямой, как палка спиной, зашагала к выходу. Не забыв, однако, напоследок громко хлопнуть дверью.
- Вылезайте, Полина Мироновна, - заглянув под свой стол, произнес Мирон и протянул малышке руку.
- А Эйза Генлиховна больсе не велнется? – осторожно уточнила Поля, не торопясь высовывать свой маленький носик из надежного укрытия.
- Не вернется, - покачал он головой. Они около минуты смотрели друг другу в глаза, пока девочка не вздохнула и не протянула в ответ свою пухлую ладошку. Та тут же утонула в большой и крепкой мужской руке. - Не будете ли вы так любезны сообщить, что такого натворили?
- Ето не я, - произнесла она, поднимаясь на ноги и отряхивая подол запачкавшегося платья. - Плосто миссис Гойц так гломко кличит и лугается. Я ее боюсь.
- Бояться нет надобности, я не дам вас в обиду, - заверил девочку Мирон и кивнул на свое кресло. – Раз уж вы здесь, присаживайтесь. Сейчас закончим с бумагами и отправимся домой.
- А мозет погулять? – невинно захлопала взглядами Поля. – Я видела на улице плодают сахалные леденцы. Но Эйза Генлиховна сказала, сто от них полтятся зубки.
- Она не обманула, они действительно портятся, - усмехнулся Мирон и подмигнул ей. – Но это если съесть с лишком. А мы не будем.
Малышка смешно выпучила глаза, закивала и бросилась к креслу. В это же время открылась входная дверь и внутрь, размахивая руками, влетел помощник Меньшикова.