Ничего искать он, естественно, не собирался. Его поза, как и выражение лица, говорили о нетерпении. Но не таком сильном, чтобы первым начинать разговор.
Что за невозможный мужчина?
Впрочем, я тоже не торопилась бежать впереди паровоза. Пытаясь согреться в холодном, неотапливаемом помещении, обняла себя руками и, собираясь с духом, принялась внимательно изучать своего противника.
Природа слишком щедро одарила его как исполинским ростом, так и шириной плеч. Благородные черты лица. Ладно сидящая на атлетической фигуре военная форма. Какая девушка смогла бы устоять, реши он познакомиться поближе? Даже живи этот солдафон в двадцать первом веке, ходил бы в первых холостяках и вызывал сплошные восхищения, сродни поклонению. Правда, надо признать, тут было чему поклоняться…
Я тихонько перевела дыхание.
- Мирон Александрович, мне нужна ваша помощь, - он даже бровью не повел, ожидая продолжения. Стало так неловко, что я уставилась в пол. – Мой младший брат Алексей в беде. Связался с какими-то бандитами. Они явно подговорили его на кражу. Ему всего четырнадцать. Совсем глупый мальчишка… Он сейчас в Невском участке. Его держат в холодной камере с настоящими уголовниками. Маленького ребенка. Я могу выплатить за него штраф, взять на поруки. Все что угодно, только помогите вытащить его оттуда.
- Почему вы пришли ко мне? – не меняя позы и выражения лица, уточнил Меньшиков.
- Я… я не знаю никого, кто мог бы мне помочь в этом деликатном деле. Мне не к кому пойти. Вы - моя последняя надежда. У вас есть дочь, вы должны понять… - я подняла голову и заметила разрезавшую гладкий лоб морщинку. Взгляд исподлобья, губы сжались в тонкую линию. Решив, что Меньшиков ничего не испытывает, я погорячилась. Мужчина был зол. И очень сильно.
Неужели на меня? Наверное заслуженно… будь я той, чье тело заняла в процессе перемещения.
- Что ж вы за ним не уследили, гуру Мария Андревна? – в грубом голосе сквозила издевка. – Сейчас бы не пришлось искать защиты.
- Вы правы. Я виновата в том, что оставила Алексея на попечении мачехи и занималась только своей работой. Если б знала к чему все приведет… Я хочу забрать его к себе, воспитывать, но для этого… пожалуйста, Мирон Александрович, помогите мне его вернуть. Дайте мальчику шанс.
Не привыкла я просить. Вот так честно, без притворства и масок. Когда знаешь, что никакие деньги не помогут, а лишь усугубят ситуацию. И от чужой воли зависит если не все, то очень многое.
Мирон молчал, долго обдумывая мои слова. И по лицу ничего не прочесть, как бы я не пыталась. Что тоже не прибавляло оптимизма.