Выпустив ее руку, Мирон принялся наступать на девушку. И не остановился, пока она не ойкнула, уперевшись ягодицами в стол, с которого недавно слезла.
- Чего ты навис, как… тапок над тараканом? – дрожащим от волнения голосом спросила Маша и прикусила нижнюю губу. Ее кошачьи глаза стали размером с полную луну, а стук ее сердца, пусть они даже не соприкасались, отдавался у Меньшикова в ушах.
- Ты расскажешь мне, что здесь только что произошло, - без единой вопросительной нотки произнес он. Пропитанный зловещим тоном хриплый голос мужчины, заставил девушку вздрогнуть. Казалось, даже воздух вокруг них сгустился и наэлектризовался, наполняясь опасностью.
- Я хотела написать отчет, но если можно не марать бумагу…
- Маша…
Она сглотнула.
- Да слышу, я слышу, - не выдержав, девушка подняла руки и уперлась в его скрытую тонкой сорочкой грудь, обозначивая расстояние. От жара, что излучало тело Мирона, ее немного потряхивало. – Не произошло ничего необычного. Я всего лишь раскрыла дело и нашла убийцу. Модистку отравила мать хозяина квартиры, где она проживала. Шерше ля фам, или как там говорится?
- И как ты его раскрыла? – скептично приподнял бровь глава сыска.
- Все оказалось не так уж сложно. Вы бы сами пришли к правильному ответу, но потратив немного больше времени. Дверь в кабинет была закрыта изнутри. То есть никого там на момент смерти госпожи Кабацкой не было. Ваш врач сообщил, что ее отравили, но желудок жертвы оказался пуст, а на столе не нашлось даже графина с водой. И что это значит?
- Отравой было пропитано что-то из ее вещей?
- Бинго! – стрельнула одним из своих непонятных словечек Маша. – Сняв отпечатки, я вернулась сюда и запросила у господина Кукурина, начальника архива, доступ к найденным рядом с трупом вещам. Милейший человек, надо заметить. Он-то и рассказал мне о внезапной болезни одного из твоих подчиненных. Некого Плевина. Который на следующий день после посещения кабинета Кабацкой, слег с легкими симптомами отравления. А единственной уликой, вывезенной им из ее дома, была банкнота в сто рублей, которую жертва сжимала в ладони.
- Отрава была на деньгах? – нахмурился Мирон.
- Угу, - бойко кивнула заметно расслабившаяся девушка. – А значит, убийца тот, кто дал Кабацкой эту купюру. Сверив отпечатки на купюре, помимо неизвестных мужских, которые, как мне думается, принадлежат Плевину, нашла еще двое. Самой госпожи Кабацкой и… Елены Марковны.
- Той женщины, что устроила здесь представление? – Мария поморщилась и кивнула. – А что там насчет ее сына?
- Тут история интереснее. Все же иногда полезно посплетничать с прислугой. А женщина женщине всегда найдет, что рассказать. По словам приходящей горничной, у Божены Велимировны была любовная связь с сыном Елены Марковны, который на десять лет ее младше. Узнав об этом, старушка, контролирующая все деньги и имущество великовозрастного детины, взбесилась и сослала сына в деревню. А сама, по-тихому – ну как ей думалось – разобралась с «проклятой искусительницей». В день смерти или немного загодя, кто-то подбросил под дверь госпожи Кабацкой конверт. Он был найден в мусорном ведре. Внутри сторублевая купюра, а на ней - смертельный сюрприз. Елисей привез в участок старушку. Я предъявила ей обвинение, обрисовала перспективы и… дальше ты все видел сам. Она даже отпираться не стала. Признательные показания у нас есть. Дальше, дело за тобой…