Долгое время я не могла пошевелиться. Даже после того, как он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Сын. Теперь я понимала, как мне повезло остаться в живых.
Меня охватило замешательство, но оно быстро прошло. По какой-то причине я подумала, что сказанные Сайрусом слова после убийства Мэри означали, что у Дедериха не было детей.
Очевидно, все было не так. Вспомнив маленького мальчика, я увидела сходство. Было немного неправильно сравнивать милого ребенка и жесткого мужчину. Глаза были самым красноречивым доказательством. У Алрика были глаза, как и у отца, в которых отсутствовала лишь стальная кромка, не имеющая отношения к цвету глаз.
Я налила стакан бренди, оставленный на маленьком подносе на столе у кровати. Осушив бокал, но не ощутив вкуса напитка, я снова наполнила его и села на край кровати. Я осознавала, что устроила несколько минут назад. Если бы Дедерих уже не ненавидел меня за необоснованные обвинения, он начал бы сейчас. И я не могла его в этом винить.
Дверь открылась и вошла высокая женщина с выразительными чертами лица и черными волосами с легкой проседью. Она остановилась в нескольких футах от входа в комнату, ожидая разрешения. Я встала и шагнула вперед. Мои глаза сузились.
― Ты, должно быть, Лидия, ― ее тон оказался резким. Неприязнь была взаимной.
― Да, а кто ты? ― я чувствовала себя своенравным ребенком, стоя со скрещенными на груди руками. У меня не было времени решить, как быть в такой ситуации, поэтому я не изменила враждебного отношения.
Она посмотрела на меня сверху вниз, разглаживая руками бледно-персиковую юбку.
― Дедерих хотел, чтобы вы собрали вещи и встретились с ним внизу. Вы здесь не останетесь.
Скрипнув зубами, я кивнула. Поняв, что мне больше нечего сказать, женщина развернулась и ушла. Борясь с желанием показать ей язык через закрытую дверь, я оделась и схватила сумку. Никогда бы не призналась в этом вслух, но саму себя не обманешь. Моя неприязнь к женщине была больше связана с внешним сходством с мальчиком, чем с высокомерным отношением. Она могла бы быть его матерью. И я ревновала.
Раздраженная своими же чувствами, я похоронила их вместе с остальными мыслями, о которых не хотела думать. Могилу с эмоциями становилось все сложнее игнорировать, и это мне не нравилось. Но я решила и дальше подавлять любые эмоции и чувства, которые только смогу. Если эти чувства были частью моего старого «я» до потери памяти, я была бы счастлива их оставить там.
Я шла по коридору, медленно спускалась по лестнице, не желая вновь видеть Дедериха после случившегося. Плач, который я услышала, когда спустилась по лестнице, остановил меня. Я смотрела, как Дедерих шагнул через открытую дверь. Алрик цеплялся за него.