— Вайелин, дорогая, не надо так торопиться с детьми. Я знаю, что твои младшие братья и сестры уже на этом пути, но все произойдет, я обещаю. Иногда у Бога другие планы на нас, и все происходит не так, как мы думаем.
Я подняла камень и бросила его через реку.
— Я знаю, что мне нужно набраться терпения и обуздать эти чувства ревности, а также сосредоточиться на счастье просто видеть, как мои братья и сестры увеличивают нашу семью. — Глядя на отца, мои глаза снова наполнились слезами. — Папа, я действительно рада за Стида, Митчелла и Амелию. Надеюсь, вы не думаете, что я эгоистка.
Он обнял меня и крепко прижал к себе.
— О, милая горошинка, я никогда не думал так о тебе. Просто сделай глубокий вдох и разреши жизни идти своим чередом.
Закрыв глаза, я позволила совету моего отца осесть в моей голове.
Позволь жизни идти своим чередом…
* * *
Я стояла у двери Джонатана все еще одетая в свой спортивный костюм и глубоко дышала. Дрожащей рукой я решилась постучать, но дверь резко открылась.
— Вайелин, что ты здесь делаешь?
— Подумала, что ты, может быть, захочешь поговорить и, возможно, продолжить с того места, на котором мы остановились прошлой ночью.
— Да? — Его глаза заблестели.
С легкой улыбкой я кивнула.
— Я хотела застать тебя до того, как ты уйдешь на работу.
— Если я приглашу тебя войти, боюсь, что пропущу одну встречу, и я не хочу злить этого человека. Я видел, какой она становится, когда злится.
О, у него намечалась встреча со мной.
— Может быть, я могла бы позвонить ей и объяснить, как глупо я поступила, оттолкнув тебя и не признавшись, что влюбляюсь. Я почти могу гарантировать, что она поймет.
Я задрожала, когда Джонатан убрал прядь волос с моего лица. В его серых глазах плясали обещания.
— Я не знаю. Она в некотором роде стерва.
Смеясь, я ударила его в грудь.
— Она не такая! Она просто знает, чего хочет.
— А она знает? — спросил он, приподняв брови.
— Да, — ответила я, и мой голос задрожал от волнения.
Обхватив мое лицо ладонями, Джонатан пристально посмотрел мне в глаза, будто заглядывал в мою душу. Я слышала, как позади нас проезжали машины, но мне было все равно, кто нас видел и что думал. Я перестала беспокоиться о том, что думают жители Оук-Спрингс о моем выборе.
— И чего она хочет? — спросил он хриплым и низким голосом.
Мой взгляд скользнул по его лицу и остановиться на его глазах. Каждый вдох был взволнованным, когда я произносила слова, которые мое сердце умоляло выпустить.
— Ты. Мы. Это.
Джонатан наклонился и легко коснулся моих губ своими, затем прошептал:
— Наконец-то.
Он приобнял меня за шею, и мы поцеловались. В этот момент весь мир исчез. Мое тело словно парило. Поцелуй был медленным и мягким, наше дыхание смешалось. Положив руки на плечи Джонатана, я притянула его к себе, и когда мы прижались друг к другу, я почувствовала, как его сердце бьется рядом с моим. Джонатан начал целовать мою шею, и от его горячего дыхания моя кожа словно начинала пылать огнем с каждым нежным поцелуем. В тот момент я поняла, что навсегда останусь зависимой от поцелуев Джонатана. От его прикосновений.