Мертвенная бледность покрыла его лицо, вопреки тому, что кровь диким прибоем ударила в мозг. Он схватился за виски и застонал. В этой позе его и застала Рэдклиф, появившаяся из спальни.
– Что с тобой, Иугенио?! – бросилась она к нему. – На тебя жутко смотреть.
– Больно, – ответил тот. – Голова. Наверное, кровь сейчас порвёт сосуды…
– Этого только не хватало! – вырвалось у американки восклицание в такой интонации, в какой говорят о дизентерийном больном, прохваченного неудержимым поносом прямо на светском рауте. – Подожди…Врача?…Нет, – заметалась она по номеру. – Подожди. Я спрошу что-нибудь у горничной.
Барбара накинула халат на голое тело и выскочила в коридор. Несмотря на мучительные головные спазмы, Капличный заставил себя встать, пройти в спальню и расстегнуть замочек-молнию на дамской сумочке, висевшей на спинке стула. Так и есть, в один из отделов ридикюля был вмонтирован миниатюрный приборчик, имевший трубку. Трубка заканчивалась раструбом, который наглухо крепился к выходному отверстию в боковине сумочки, замаскированному под декоративную пуговку.
Евгений услышал стук входной двери и шум позади себя. Он успел лишь развернуться и рассмотреть трёх крепких парней, ворвавшихся в спальню. Парни набросились на него, нанося удары и стремясь выкрутить руки. Освобождаясь от захватов, разведчик заученно сделал кувырок вперёд, всей тяжестью тела рухнув на пол и прикрыв голову руками. Приём удался, и он на долю секунды стал неподвластен «скунсам». Этого хватило, чтобы Капличный трижды нажал кончиком указательного пальца в ямочку под ухом – туда, где был имплантирован специальный микропроцессор – так называемый «бипер». Как ни странно, ему сразу полегчало: главное, теперь его коллеги получат условный сигнал о провале, и будут знать о месте его нахождения.
«Женька, тебя будут пытать – уйди в себя, молчи и никого не слушай! – отдал он себе приказ. – Ни в чём не признавайся и никого не выдавай! У тебя есть только сынишка Егорка, Ольга, папа, мама и Россия. Они в тебя верят…»
Капличный внешне перестал сопротивляться, расслабился, и американские контрразведчики скрутили его. В спальню вбежала Рэдклиф и разинула от неожиданности рот. «Где тебя черти носят, идиотка?! – заорал на неё один из парней. – Всё на свете проспала, индюшка!»
Всю неделю спецслужбы мучали Капличного по полной программе. Здесь были и первоначальные попытки лишения сна с вынужденной полной наготой, и пытки холодом с утоплением, и медикаментозное воздействие с введением галлюциногенов и новейших болевых препаратов…Но всё было тщетно. Бесполезно изгаляться над бесчувственным куском мяса. Любые формы влияния бессмысленны, если они оказываются внешними по отношению к сознанию, замкнувшемуся в себе. Истязания, наоборот, окончательно отрвали экзистенциальную составляющую Евгения от тела и утопили её в недостижимой бездне.