послания в виду того, что в нём содержались пикантные тонкости, известные лишь двоим на планете. Да и номер этого телефона знала только Диана. Этот гаджет он завёл исключительно «под неё».
– Ах ты,…тварь щекотливозадая! – взревел Конь Дамский, вообразив, впрочем, при том при сём близ распростёртой Дианы не Рокецкого (в силу известных предпочтений последнего), а его безымянного «нукера», который подобно кентавру овладевает пленённой «одалиской». – Уморщу, паразит-наездник!
Николай Андреевич достоверно знал, где находится селигерская вотчина Рокецкого. Потому сиюминутное поползновение высокого чина выплеснулось в мысленном вопле: «Бл-лин! Я секретарь Совбеза или не секретарь Совбеза?! Щас возьму свою гвардию и разнесу селигерскую скворечню к чертям собачьим! А саму щекотливую задницу предам суду за…за самоуправное лишение свободы женщины…Тем паче, такой женщины!»
Готовый к незамедлительным действиям, Коданский по внутренней связи распорядился, чтобы экстренно вызвали командира национальной гвардии Семинянькина Андрона Гордеевича по прозвищу Вертухай. Андрон Гордеевич – давний сослуживец Коданского – в молодости также подвизался в качестве контролера в исправительной колонии для трансвеститов. Ныне Семинянькин обеспечивал безопасность высших государственных органов и подчинялся лично Коданскому. Вскоре помощник сообщил Коданскому, что командир национальной гвардии находится на выезде и обещает прибыть через четверть часа.
Пятнадцать минут составили как раз тот отрезок времени, чтобы горячий ревнивец поостыл и оценил расстановку сил хладнокровнее. Ему ли было не знать на какие выкрутасы способна его «расторможенная» возлюбленная? Ему ли было не знать, как она может накуролесить? Вдруг у Полуметросексуала свои резоны? И кто сказал, что огласка не повредит самой Диане? И кто сказал, что если вызволить Лонскую не лобовой атакой, а более хитроумным способом, то это не идеальный манёвр, чтобы заодно опорочить и рогоносца Лонского?
Не мудрено, что запыхавшийся Семинянькин получил от
высокого чиновника уже несколько скорректированную вводную. Финал установки звучал следующим образом:
– …да прежде чем посылать, Андрон, своих чудо-богатырей брать сволочной оплот, переодень их в ту же униформу, в которой щеголяют секьюрити Лонского. Тогда и охранники Рокецкого меньше упираться станут, потому как допрут, что, вроде как, опарафиненный олигарх за своей бабой пожаловал. И, опять же, эдак мы нашу гвардию не подставим. Толково?
– Толково, Николай Андреевич! – восхитился главный национальный гвардеец. – Будьте покойны, оформим по высшему разряду. Всё будет как в лучших домах Лонд