– Договорились, – кивнул, ставший непривычно отходчивым Юрий.
– Ну и славненько, – взъерошила ему волосы на голове и везде, где попало, взбалмошная девица. – Мир?
– Мир, – вздохнул Рокотов. – …Знаешь, милая, что меня в тебе пуще всего удивляет? – срезая «острые углы» и идя на компромисс, сменил он тематику общения.
– Знаю: моя развязность.
– Бе-бе-бе! А вот и не угадала! – по-детски дразнясь, показал ей язык Рокотов. – Хотя я не против фривольности, ибо от неё и мне перепадает лакомая клубничка. Нет, поражает нечто другое…Вот ты эгоцентричная, зацикленная на самоудовлетворении, и вдруг проявляешь такую трогательную заботу о подружке. Парадокс, не так ли?
– А вот и нетушки, – последовало возражение со второй половины кровати. – Не вижу противоречия. Ведь противоположности притягиваются. Милена – это я наоборот. Она очень добрая! – потеплели красивые, но дерзкие карие очи балованной стервы. – По некоторым причинам, частично тебе ставшим понятными, – вздохнула Диана, – мне не дано стать матерью. И Миле тоже, вроде бы, не дано: из-за сердечной недостаточности она может умереть, не дотянув даже до родов… Тем не менее, она и забеременела, и отказалась от всяких реторт и суррогатных матерей. Вынашивает сына. Дурочка!…Единственная дурочка, которую мне жаль в этой идиотски устроенной вселенской толкотне локтями…
– Толкотня локтями? – чисто профессионально подметил журналист. – Образно сказано, Ди! – одобрил он.
– Сказано образно, но не мной. И не Миленой. Так её отец говорит, – потянувшись как-то по-русалочьи, от кончиков волос до пяток, проговорила Лонская. – Юр, давай минуток на пять впадём в отключку. Йес? Я после актика люблю вздремнуть. Потому что соснё-ёшь, и опя-яать захочется а-актика, – уже в полудрёме проворковала она, поворачиваясь на бок и закрывая глаза.
И любовники «разбрелись» по разные половинки ложа…
Беспечность и сонная вальяжность Дианы была напускной – она вовсе не уснула. Про себя она всерьёз озаботилась тем, что ей делать дальше. Если в принципиальном плане побег от Лонского был делом решённым, то сам момент разрыва был выбран ею не слишком удачно. Поспешно. Под влиянием эмоций. Равно как и многие другие поступки импульсивной по природе «манкой вещички».
Спровоцировало её на спонтанное бегство то, что она завладела компроматом на Лонского. О добыче порочащих сведений она заранее условилась со своим любовником Коданским. Оплошность же заключалась в том, что в настоящее время Коданский находился с визитом в Китае. И до его возвращения Диане надо было «как-то перебиться». Оттого она и ухватилась за «соломинку» в виде предложения Рокотова.