«Мир» – так она его называла, и Амираму это имя очень нравилось, также как «Амка», которым когда-то окликала его мама.
Лодку Амирам тоже выбрал сам. Абсолютно сухая внутри – значит, не подтекает, без ржавчины – новая. Хороший цвет – тёмно-зелёный, хотя цвет – дело десятое. Людмила настаивала на оранжевом, Амирам почти согласился, но Людмила быстро уступила:
– Зелёный – тоже хорошо. Не хватало ещё, по пустякам спорить.
Лодочник оттолкнул лодку, прокричал что-то вдогонку, типа «осторожней», и они поплыли. Людмила попросилась на вёсла. Амирам сидел на носу, спиной по движению лодки. Из-за низких туч выглянуло солнце, зажёгшись нимбом в волосах Людмилы, кудрявившихся на висках.
«Святая, как есть – святая!» – в который раз уверился Амирам, но вслух сказал другое:
– Ты как будто в скафандре, Людмила!
Меж тем солнце вновь скрылось за тучу, закрапал дождик. И чем дальше они удалялись от берега, тем темнее становилась вода, совсем не такая, как в городской квартире. Прозрачная вода, льющаяся из крана, кажется, не имеет никакой плотности, а эта толща – иначе не скажешь – не просто плотная – упругая и округлая, как будто и не вода вовсе, а гибкая резина. Молчали. Амирам видел, что Людмила побаивается, да, и сам, признаться, не чувствовал себя уверенно на этой небольшой в огромном просторе лодочке. Перейти на вёсла вместо Людмилы он не решался: нужно встать, рискуя опрокинуть лодку. Единственное, что Амирам позволил себе, чуть развернуться, чтобы видеть, не сносит ли их в сторону. Течение очень даже ощущалось, и волны становились всё выше и выше. Вдруг Амирам увидел нечто, что заставило бы его вскочить на ноги, не будь это так опасно. Наперерез им, по руслу Волги шла баржа! Скромная баржа-трудяга, толкаемая буксиром, стрекота которого не улавливалось в плеске и шелесте волн. «Видят ли нас с буксира? Что для них наша маленькая лодчонка??? Эх, почему оранжевую не взяли!» – вихрем неслись мысли в голове Амирама.
По крайней мере, спасательные жилеты на них ярко-желтые, должны заметить! Но нет – не видят! Кричи-не кричи – не услышат. Что делать? А волны, как в океане, и кажется Амираму – всё одно – перевернутся они сейчас. Сможет ли он доплыть до берега, вытащит ли Людмилу?
– Людмила, давай назад! Греби назад! – закричал Амирам.
Нет, Людмила не справится, и Амирам, уже не заботясь о том, что перевернётся лодка (так и так – перевернётся!) шагнул на банку с вёслами. Людмила (молодец, девочка!) быстро-быстро переползла на его место. Амирам изо всех сил грёб назад. Людмила – посеревшая, развернувшись вполоборота к барже, кричала что-то однообразное, как мог судить Амирам по раскрытому рту, потому что голоса он не разбирал.