– Если отпущу – сбежишь.
Когда он повернул к ней голову, почти тут же ему пришлось избегать её атаки рукой, окружённой чистой энергией. Он покружился вокруг неё, всё ещё крепко держа её за запястье, и поставил ей подножку.
Девушка почти тут же начала падать ему на руку, и он поймал её за талию, заставляя её буквально повиснуть на его предплечье.
Так, смотря на неё сверху вниз, он снова улыбнулся.
– Кажется мне, госпожа Амира, что в кулачном бою я всё же сильнее вас.
Ошарашенная девушка уставилась на него. Его лицо было в тени и закрывало для неё небесное светило. Зато глаза, его, кажется, сияли ещё ярче звёзд.
Она снова нахмурилась.
– Как же ты иногда раздражаешь.
– Не сильнее, чем твоя упёртость. – ответил он ей, пожав плечами и подняв её на ноги. – Или идёшь со мной по своей воле, или я тащу тебя на плече. А, ну ещё могу тащить за руку. Что скажешь?
– Зачем тебе это? Хочешь рассорить нас до конца? – спросила она.
– Наоборот. Я хочу, чтобы вы сказали друг другу очень важные слова. – покачал он головой. Она раздражённо вздохнула. – Ты можешь говорить, что хочешь, но лучше говорить слова благодарности и извинения своевременно, нежели потом жалеть всю жизнь от недоказанности. Поверь, Мии хватит и того, что ты извинишься.
– …
Она опустила голову, и от вампира не скрылось, как она напряглась, когда услышала последнюю фразу. Недолго думая, он спросил.
– Ты…неужели у тебя правда такие сильные проблемы с общением?
Она рефлекторно подняла на него глаза в оцепенении. Ему больше не нужен был ответ. Теперь он понял, почему её речь иногда то слишком вежливая, то слишком пустая.
На деле же оказалось, что у Рин не было никакого опыта в общении. Вернее, он был, но тот, который можно было считать настоящим общением.
В столице она или солдат, или Амира, так что ей нужно лишь знать дежурные ответы или отвечать максимально отрешённо. У неё очень много недоброжелателей, потому она сама закрыла себя от других, не позволяя увидеть им то, что скрывалось внутри – её слабости.
Здесь, на пике, у неё были и Гао Люсы, и глава Мин, которые были для неё словно семья, но с ними по правилам этикета нужно было также общаться формально, используя классические речевые конструкции.
Её мама умерла давно, отец наверняка занят почти постоянно делами страны. Никто не научил её в детстве, как нужно вкладывать настоящие чувства в слова.
Все привыкли к такой её речи, им было достаточно и этого. Рин никогда не видела настоящей ценности слов, пока не встретила их.
Теперь же она постоянно путалась, не могла найти подходящего ответа, когда её спрашивали о чём-то, касающемся её состояния. Гао Люсы часто вмешивался, помогая ей советом, что сказать.