– Удачи тебе, подруга.
Я и себе пожелала удачи, отключив будильник. Ничего страшного, если немного опоздаю на работу. Короткая фаза сна она такая короткая. Дольше пятнадцати минут навряд ли получится, а там и внутренний будильник сработает.
Процедив травяной настой, выпила залпом и быстро легла. Помнится «Любарум» отключал по щелчку пальцев.
«Зря кинула три бутона. Два наверняка были лишними, – мысль пришла где–то спустя час. Я вертелась с боку на бок и искала причины своей неудачи. – И пахли они совсем не так, как розочка, подаренная Дедом Морозом. Чертова китайская подделка».
Утром меня разбудили соседи, врубив телевизор на полную громкость. Реклама призывала народ покупать подарки на Новый год.
На улице уже рассвело.
Как ни старались рекламщики, хмарь за окном и осознание того, что сегодняшнюю ночь я провела на скамейке запасных, праздничного настроения не прибавили.
Какой–то неправильный получился у меня успокоительный настой. Одни нервы.
Глава 14. Французский десерт
Силь ву пле, дорогие гости!
Силь ву пле… Же ву при… авек плезир…
Господи прости, от страха все слова повыскакивали.
«Формула любви»
– Нет, Гала, ничего не получилось, – я прижимала телефон к уху, расставляя на витрине гигиенические пакеты. – Сначала овец считала, потом спала как убитая.
– Блин. И где его теперь искать? – подруга тоже расстроилась. – Он даже номер телефона сменил. А тот «Любарум», который остался в сейфе? Его нельзя стырить? Или хотя бы отлить в другую бутылочку немножко. Капель двадцать–тридцать. А?
– Давай сначала дождемся ответа из лаборатории. Мало ли что они там обнаружат? Если все плохо, Кирюсик со мной церемониться не станет. Даже если Светлана Сергеевна будет лежать в коме, он быстро до нее донесет, какие неприятности грозят «Пилюле». Вот увидишь, меня первой козлом отпущения сделают.
– Козой сделают, – поправила Галка. – Не вешай нос, Жека. Если еще вчера не замели, значит, не все так страшно. Как выяснится, звони мне сразу, ладно?
Какая чуткая у меня подруга. Даже слезы на глазах навернулись.
Ага.
– Я сухари сушить начну, – Галка даже тон не поменяла. Все тот же бодрый. – Передачки носить буду. Вещи тепленькие приготовь, говорят, в камере холодно. Все. Отбой.
Ожидание меня убивало. Я вздрагивала от каждого звонка, каждого «динь–дилинь» наших колокольчиков. Видимо, сказывалась полу–бессонная ночь. Сама в лабораторию звонить не решалась. Помнила, что в детективных историях тот, кто больше всех задает вопросы и крутится рядом – лицо заинтересованное. То есть следователь или преступник. К следователям я точно не относилась, а преступником быть не хотела, поэтому сидела тихо, как мышь.