Мы с Саввой не разговариваем ни тогда, когда подходим к байку, ни тогда, когда занимаем на нём места согласно купленным билетам, ни тогда, когда едем к моему дому.
Лишь когда я бросаю ворчливое «спасибо», вернув парню шлем у своего дома, он окликает меня:
– Лер…
Надо же! Впервые назвал меня по имени!
Я резко разворачиваюсь обратно, вижу, как он ставит байк на подножку, и говорю то, что всю дорогу крутилось на языке:
– Я не знаю, чем я тебе так не угодила, да и не хочу знать, но моих родителей оскорблять не позволю! Они оба заслужили то, что имеют. Честным трудом. Работая на работе, как миллионы других людей. Они так же проводят за работой по десять часов в день, так же стараются, так же устают! Я бы долго могла перечислять все их заслуги, то, что они сделали и делают для того, чтобы жить так, как мы живём, но не буду. Просто знай, что у всего, что ты видишь, есть свои нюансы. И их нужно знать, чтобы браться за такое непростое дело, как судить!
Савва молча выслушивает мою браваду, впившись в моё лицо любопытным взглядом, и когда я замолкаю, продолжает молча пялиться. Я вздыхаю, чувствуя себя до невозможности глупо, и уже хочу махнуть на него рукой и уйти, но парень останавливает меня своим замечанием:
– Глаза у тебя другие. Денисовы.
– При чём здесь…
– Ладно, – перебивает он меня, глядя куда-то в сторону. – Заключим перемирие. Я не трогаю тебя, ты – меня, и всё будут счастливы. Пойдёт?
– Ты… ты такой…
– Я и не обязан тебе нравиться, Рыжая, – вновь смотрит он на меня, убрав подножку. – Всё нормально – можешь считать меня кем угодно. Только Риту с Денисом не мучай. Они и так слишком долго тебя искали.
Савва заводит двигатель, салютует мне двумя пальцами и произносит напоследок:
– Свидимся. При случае.
Я снова наблюдаю за его отдаляющейся спиной, держа в памяти кривую улыбку на красивых губах, которую успела поймать. Гад гадом, а всё же красив! И прав. Нравиться мне он не обязан, но… Нравится. В смысле, занимательный он очень! Интригует своим несносным поведением, заставляет задумываться о причинах, размышлять над тем, как убедить его в том, что он не прав на счёт меня и моих родителей.
Но скорее всего, это гиблое дело.
Вздыхаю и разворачиваюсь к подъездной дорожке к дому, с обеих сторон которой располагаются строгие кусты.
Но успеваю сделать лишь пару шагов, потому что за спиной раздаётся сердитый голос Гордея: