– Мама?..
Мы с Денисом одновременно смотрим в сторону Риты. Я отмечаю бледность лица девушки, и то, как она, бросив быстрый и тревожный взгляд на нас, мгновенно берёт себя в руки, переступает осколки посуды и мой почивший обед и грозовой тучей надвигается на свою мать:
– Какого чёрта ты здесь делаешь?! Убирайся немедленно!
– Глупо было ожидать другого приёма от плебейки, которой стала моя дочь, – холодно замечает женщина, не двигаясь с места. Весь её вид: прямая, как доска, спина, гордо расправленные плечи, высоко задранный нос и ледяной взгляд зелёных, как у Риты, глаз говорит о том, что женщина не уйдёт отсюда без того, за чем пришла. Чем бы это что-то ни было.
А у меня, похоже, на горизонте маячит очередное знакомство с бабушкой по линии матери. И я не уверена, что оно будет столь же теплым и приятным, как это было с матерью Дениса.
– Ничего не меняется, верно? – насмешливо интересуется Рита, останавливаясь в метре от матери. – Ты как была высокомерной сукой, так ей и осталась. Что тебе нужно, мама?
– Я отвечу на твой вопрос, несмотря на грязь, что льётся из твоего рта. – Женщина холодно улыбается и переводит свой взгляд на меня. Он буквально жжёт меня холодными презрением и негодованием. Я передёргиваюсь от неприятных ощущений, но свой взгляд не отвожу, а моя «бабушка» продолжает: – Я здесь, чтобы познакомиться с той, кто зовётся моей внучкой.
О, как ей не нравится это слово, или то, что Рита посмела сделать так, что ей приходится им пользоваться.
– Лера никакого отношения не имеет к тебе, ясно? – шипит Рита. – Она моя дочь, но не ваша внучка! Вы с отцом много лет назад утратили возможность считать её причастной к своему роду!
– Поверь мне, – вновь смотрит на неё женщина, – я была счастлива утратить эту возможность. И твой отец тоже. До определённых событий в своей жалкой жизни. Этот дурак при смерти, Маргарита, и, узнав о том, что вы нашли свою дочь, решил завещать всё своё имущество, весь свой бизнес малолетней девчонке, которую даже не знает! Я заставила себя прийти в это отвратительное место, которое ты зовёшь домом, чтобы твоя дочь предоставила мне письменное заявление о том, что отказывается от того, что ей не должно принадлежать.
На Риту больно смотреть: после слов об отце, она выглядит ужасно потерянной и обескураженной.
– Папа… умирает?..
До меня тоже доходит: мой неизвестный мне дедушка при смерти. А ещё до меня доходит, что Денис больше не сжимает мои пальцы своими, отправившись поддержать свою жену. Он приобнимает её за плечи и обращается к женщине. В голосе сталь, которой я не слышала никогда прежде: