Глава 5. Вся жизнь – игра. И правила у неё паршивые.
Никлаус занимает стул справа от отца, таким образом оказываясь напротив и по диагонали от меня, Вика садится слева от Роберта, хотя всегда предпочитала сидеть справа… Но сегодня всё наперекосяк, верно? И, похоже, моя сестра промолчала, потому что надеется спасти ситуацию. Впрочем, она никогда не умела сдаваться.
– Ваша дочь права, Виктория, – вдруг говорит Ник, как только все усаживаются за стол. Три пары глаз, в том числе и мои, в удивлении впиваются в его лицо. – С манерами у меня и правда проблемы. Поэтому прошу меня извинить за неуместный совет с окулистом.
Что, простите?
Пока Вики и Роберт переглядываются, Ник, развалившись на стуле, словно это его королевский трон, подмигивает мне.
Я сужаю глаза. Ни на грамм не верю в искренность его слов, потому что её там нет. Он что-то задумал.
– Спасибо, сын, – первым находится Роберт и сжимает его плечо пальцами. – Ани хорошая девочка, уверен, вы подружитесь, как бы не прошло ваше знакомство.
– И я в этом уверен, – кивает Ник. – Больше того, я очень этого хочу.
Я усмехаюсь. Ну правда! Неужели они ему верят?
Сестра не заметно для остальных наступает мне на ногу, что отвечает на мой вопрос – верят…
Ладно. Вот только я всё равно не намерена играть в эту игру.
– Очень отрадно это слышать, Никлаус, – вежливо замечает моя сестра. – Анна хоть и достаточно самостоятельная девочка, но хорошие друзья в новом месте ей не помешают.
Ужасно хочется фыркнуть, но я сдерживаюсь.
– Прислушайся к своей маме, Ан-ни. В нашем колледже хорошие друзья на вес золота.
Я склоняю голову вбок – он так интересно произнёс моё имя, твёрдо выговаривая две одинаковых согласных, что на остальные его слова я не обратила никакого внимания.
– О, нет, Никлаус, Аня моя сестра, не дочь, – весело подмечает Вики.
Ник наконец отрывает от меня взгляд своих тёмных глаз и в удивлении смотрит на мою сестру:
– Да? И вы забрали её с собой? Сюда? Зачем?
Я снова усмехаюсь. Зачем. Звучало, как: нафига вы её притащили за собой? Вот вам и истинное положение дел.
Ник по моей усмешке понимает свою оплошность и спешит исправиться:
– Я к тому, неужели ваши родители так просто отпустили младшую дочь в другую страну?
– Видишь ли…
– Они мертвы, – говорю я сухо.
Я чувствую на себе взгляд сестры, и легко догадываюсь, что в нём горят недоверие и жалость. Взгляд Ника я тоже чувствую, но смотреть на него в ответ не собираюсь, вперив пустой взгляд в такую же пустую тарелку. И вообще, не пора ли приступить к еде? Которой тут великое множество?