Смотрю выше и вздрагиваю сильней. В ответном взгляде Ника сплошная чёрная бездна. Она подчиняет, заставляет врасти ступнями в пол и пугает до колик в животе. Холодная и ничем не прикрытая ярость. Вот что я вижу в чёрной бездне его глаз. Нутро дрожит, а по позвоночнику скользят липкие щупальца страха, но, клянусь, я физически не могу разорвать этот мучительный, даже болезненный, зрительный контакт.
Никлаусу приходится сделать это самому.
Он в пару стремительных шагов достигает двери в свою комнату и громко её захлопывает.
Меня, словно сокрушительной волной сбивает с ног чувство стыда, и мои ноги подкашиваются. Я отталкиваюсь от перил, за которые отчаянно вцепилась пальцами пару секунд назад, и спешу закрыться в своей комнате.
Но до кровати, на которую я хочу упасть и накрыть голову подушкой, я не дохожу.
За спиной бабахает дверь, я резко разворачиваюсь к разъярённому Никлаусу лицом и спешу извиниться:
– Ник, я не хотела…
– Подглядывать? – обманчиво равнодушно интересуется он, надвигаясь на меня. – Или садиться в тачку великолепного Оливера?
– Что… – хмурюсь я, занятая тем, что пячусь.
– Что он тебе пообещал? – усмехается он жёстко. – Любовь до гроба? Луну с неба? Или тебе хватило парочки комплементов, чтобы тут же запрыгнуть в его тачку, на подобие горной козочки? Мозгов у тебя столько же, верно?
– Ник, пожалуйста…
Я не договариваю, потому что ноги упираются в кровать, и я от неожиданности заваливаюсь на неё. Ник совсем рядом. Возвышается надо мной холодной и грозной глыбой. Он жёстко обхватывает моё плечо пальцами и дергает меня вверх. Другая его рука, болезненно цепляя мои волосы, твёрдо фиксирует затылок. Я вынуждена смотреть в его блестящие яростью глаза, задрав голову. Вынуждена от бушующих внутри чувств часто дышать. Вынуждена ощущать на своей коже его горячие дыхание с терпким ароматом… алкоголя.
Боже…
– Я почти поверил в то, что у тебя есть гордость, – вновь усмехается он. – Но ты не лучше тех шавок, что заглядывают в его рот, прыгая вокруг на долбанных носочках.
– Прекрати. Ты пьян, Ник, и не понимаешь, что говоришь.
– О, я понимаю… – хищно улыбается он, укладывая ладонь на мою щёку. Большой палец касается нижний губы и тянет её вниз, взгляд становится абсолютно чёрным.
И это уже слишком.
Я резко отворачиваюсь и, просунув ладони между наших тел, толкаю Ника в грудь. От толчка я и сама вновь заваливаюсь назад. Быстро сажусь, забираюсь на кровать с ногами и отползаю к другому краю.
Я не терплю пьяных, агрессивно настроенных людей! Не выношу до отвращения! Я их… я их боюсь…