Я сужаю глаза на Никлауса, а он скрещивает руки на груди и склоняет голову вбок, тоже щурясь, мол, давай, скажи, что хотела здесь побродить подольше. И он прав, такого мне говорить совершенно не хочется. Как и долго бродить среди неандертальцев.
Через пару минут я слышу возглас здоровяка Кейси:
– Нашёл, бро! Твои вещи, они у меня!
Похоже, парень тоже увидел меня заранее, раз понял о какой девчонке идёт речь. Через полминуты он тормозит в том проходе, где стоим мы с Ником, и, широко улыбаясь, спешит к нам с вытянутыми вперёд руками, в которых зажимает мою одежду и сумку.
– Капец ты смелая, бро. Зайти к мужикам… в полотенчике…
Я поджимаю губы, перехватываю свои вещи из его огромных рук и спешу на выход.
– Спасибо, мой герой Никлаус, – доносится мне в спину насмешливо от самого «героя». Я не реагирую, потому следом слышу закономерное и тихое: – Стерва.
И когда мне кажется, что унижения останутся за той дверью, за которую я сейчас выйду, в неё входит Оливер.
Блондин топорно замирает прямо в проходе и удивлённо оглядывает меня с головы до ног. Затем смотрит мне за плечо и сжимает челюсти.
– Можно я выйду, Оливер? – глухо прошу я.
Парень делает резкий шаг ко мне и хватает меня пальцами за плечо:
– Ты что, мать твою, творишь, Ани?
Снова-здорово!
Как же они меня все достали!
Я одергиваю руку и срываюсь к двери, задевая Оливера плечом.
– Ани! – орёт он, кажется, отправившись за мной.
Я собираюсь скрыться в женской раздевалке, но меня ослепляет, а потому и останавливает, вспышка фотоаппарата. Я часто моргаю в попытке избавиться от ярких мушек в глазах, и слышу топот убегающих ног, а затем меня снова хватают за плечо и разворачивают к себе лицом.
– Ты обязана объясниться! – требует Оливер.
Что я обязана, так это послать их всех куда подальше!
– И кто меня обязал? – зло щурюсь я.
Парень теряется на миг, а затем вновь сжимает челюсти и цедит:
– Мне казалось, что ты понимаешь, что представляет из себя Никлаус! Но не сказала ни слова против, когда он тебя поцеловал, а затем пообещал, что ты той же ночью придёшь к нему в спальню. На следующий день ты липнешь к нему, как пиявка! И сейчас вышла из раздевалки, где был он, с вещами в руках! Ведёшь себя, как последняя дрянь!
Грудь болезненно обжигает, и моя рука взлетает, чтобы залепить ему звонкую пощёчину.
– К твоему сведению, – шиплю я тут же, – это из-за тебя воруют мои вещи и прячут их в мужской раздевалке! И я очень сомневаюсь, что тебе не известно о слабостях брата, которыми ты с удовольствием пользуешься! Знаешь, Оливер, тогда на пляже и эти несколько дней в колледже, дали мне понять, что я тебе больше не интересна. И я искренне не понимаю, почему сейчас стою здесь и что-то тебе объясняю!