Гул идёт на убыль и исчезает вовсе, когда некогда огромный самолёт превращается в маленькое пятнышко в небе.
Боже… Это было невероятно…
– Я же говорил, – тихо замечает Никлаус, и я вдруг понимаю, что он уже давно смотрит только на меня.
Я по-прежнему цепляюсь за него, по-прежнему лежу невыносимо близко, могу различить насыщенно-зелёные крапинки в его тёмно-карих глазах, и мне достаточно податься вперёд всего на один миллиметр, чтобы коснуться его губ своими…
Чего я, разумеется, не делаю.
Вместо этого я улыбаюсь и выдыхаю:
– Хочу ещё…
Никлаус тоже улыбается:
– А я хочу быть внутри. За штурвалом.
– Правда? – шепчу я. – Ты хочешь стать пилотом?
Никлаус хмурится и откидывается на спину, грубо убирая свою руку из-под меня:
– Это лучше, чем какой-то фотомоделью.
Его слова задевают, но мне куда интересней узнать о нём больше, чем обижаться на него.
– И ты… Ты посещаешь лётную школу? Твой инструктор брат Авы?
Школа находится через дорогу от территории аэропорта. Я заметила её ещё тогда, когда мы с Николаусом ехали домой. Те маленькие самолёты, что стоят здесь в несколько рядов, принадлежат, как раз, лётной школе.
– Нет, Зак просто пускает меня сюда, – нехотя отвечает Ник. – Отец и тем более мать не позволят мне там учиться.
– Почему?
– Первый ждёт, что я стану звездой регби. Вторая… слишком обо мне печётся, чтобы позволить что-то настолько рискованное.
Я непроизвольно тянусь рукой к его груди и укладываю ладонь на шрам под его чёрной футболкой.
– Это из-за… Сколько лет тебе было, Ник?
Он с силой сжимает пальцами мою кисть и смотрит на меня. Его взгляд обжигает, но я не отвожу свой.
– Восемь, – выдыхает он в итоге.
Восемь… Так мало… И там много нужно было понимать. Понимал ли?
– Что с тобой случилось?
– Врождённый порок сердца. Всё детство в больницах – такая себе жизнь.
– Поэтому сейчас ты уходишь в отрыв? Во все тяжкие? Но… Ник, это же… это же опасно.
Никлаус отталкивает от себя мою руку и садиться:
– Тебя-то, Новенькая, мне как раз и не хватало в роли нравоучителя.
– Но…
– У меня всё под контролем, ясно?
– Ясно, – говорю я сквозь зубы и тоже сажусь.
Наблюдаю, как Ник достаёт из пачки сигарету, вставляет её в зубы и подносит к ней зажигалку. Но я не позволяю ему её прикурить – выхватываю из его зубов эту гадость и кидаю в траву. Подальше.
Никлаус склоняет голову в бок и сужает на меня глаза. Я жму плечами. Он снова достаёт сигарету, и я вновь её выкидываю. Ник начинает улыбаться, вынимая третью, и я решаю, что нужны кардинальные меры. Так будет проще, чем опустошать по одной целую пачку сигарет. Я отбираю у него зажигалку и тут же запускаю её по воздуху.