Именно поэтому она и радовалась, встретив своего принца Костю – разведенного холостяка с трешкой в центре города, – надеясь на нормальную жизнь и возможность создать полноценную семью. Признаться, первое время мы и правда жили вполне мирно. Отчим работал, выпивал редко, к нам относился терпимо. Когда все пошло наперекосяк, сказать сложно. Вначале его уволили с управляющей должности, и он долго не мог найти работу. Потом устроился на склад, попался на воровстве, но вылетел по статье. Менял еще несколько мест, ругался, что обманывают с зарплатой, и все чаще приходил домой пьяным. Появились странные дружки, дома начали пропадать деньги, а количество претензий росло в геометрической прогрессии.
– Стой, бля!
– Зачем? Чего ждать? Пока он ее покалечит? Или еще хуже того?
За дверью полился новый поток отборной брани.
В последнее время матери приходилось вкалывать на двух работах, чтобы хоть как-то прокормить семью, не влезая в долги. А приходя поздно вечером домой, выслушивать пьяные истерики от гражданского мужа.
– Она просила, – выдавил через силу, понимая, что поступаю как трус.
Я разрывался между долгом данного обещания и желанием придушить гада собственноручно.
– И ты будешь спокойно это слушать? Как он ее унижает? Как издевается?
– Нет! – принял решение. – Вызови ментов на всякий случай.
Я выскочил из комнаты первым, оставив на совести брата возможность вызвать помощь. Следом раздался женский вопль. Молчать и не вмешиваться больше я не мог.
Мать, ссутулившись, зажалась в углу кухни. Между столом и холодильником. Замученная, испуганная, сломленная. С затравленным взглядом.
Я появился в тот момент, когда ублюдок швырнул в ее сторону алюминиевый чайник, который чудом не долетел до цели и упал в нескольких сантиметрах от ее ног.
– Не трогай ее, тварь! – заорал вне себя, кидаясь наперерез.
На полу валились разбитые тарелки, опрокинутый стул, кастрюля со вчерашней гречкой, что теперь щедро покрывала темными крупинками часть линолеума.
Мразь! Как же я его ненавижу!
– Ага, вот и щенки твои пожаловали, защитнички гребаные, – растягивая гласные заплетающимся языком, усмехнулся отчим.
– Саша, уходи! Пожалуйста! – тронула меня мама за плечо.
– А чего же уходи? Пусть посмотрит на мать-проститутку, шляющуюся до часу ночи.
– Она с работы пришла, между прочим, – процедил я. – Пока ты здесь водяру глушишь, она деньги зарабатывает!
– Правда? Чем? Одним местом? – вызверился отчим.
Схватил первое, что попалось под руку, глядя красными, налитыми кровью глазами.
– Убери нож, – стараясь говорить спокойно, кивнул в сторону сверкнувшего лезвия. – И проспись вначале.