— Вы как раз вовремя, Алексей Николаевич, — произнес Виктор Павлович.
Все же мне пришлось повернуться к подошедшему.
— Познакомьтесь, это моя очаровательная помощница Алена Васильевна, а это заместитель Виктора Павловича, Алексей Николаевич, — представляет нас друг другу мой генеральный.
Но я не слышу его. Я, как завороженная, смотрю в любимые и родные глаза, по которым так скучала, и которые снятся мне каждую ночь, отчего я просыпаюсь вся в слезах. Леша также с жадностью рассматривает меня с ног до головы, впитывая каждую черточку моего образа. Я понимала, что нужно что-то ответить, но представления не имела, как себя вести: прикинуться, что мы незнакомы или же сказать правду? Но как я скажу эту правду, если меня до сих пор ломает и хочется рыдать и биться головой о стену.
— А вы случайно не родственники? У вас фамилии одинаковые, и складывается впечатление, будто вы знакомы, — нашу идиллию разрушает голос Ирины Евгеньевны.
Я продолжаю смотреть в упор на Лешу, отмечая изменения в его внешности: щеки немного впали, легкая небритость, которой раньше никогда не было, усталый взгляд. Несмотря на то, что он все такой же видный мужчина, я отметила, насколько он похудел. И все это вызывает во мне грусть и заставляет нахмуриться.
— Да, мы родственники, — Леша первый отмирает и отвечает на вопрос, повисший в воздухе, хриплым голосом, не сводя с меня глаз. — Это моя бывшая жена.
В нашей компании повисает тяжелая тишина. Но от необходимости отвечать, да и что-либо говорить в принципе меня спасает то, что ведущий вечера приглашает всех занять свои места за столиками.
Наш стол расположился в центре зала, напротив импровизированной сцены. Волею случая я оказалась сидящей между Игорем Борисовичем и бывшим мужем. Но слева от Леши оказался свободный стул. А вот рядом с Игорем Борисовичем свободного стула не оказалось. Значит, Любочка ошиблась: мой босс и не планировал приглашать эскортницу. Сегодня я его сопровождаю на этом вечере.
— Моя спутница задерживается, — пояснил спокойным голосом Леша на недоуменный взгляд моего генерального.
Три слова. Три обычных слова, произнесенные будничным тоном. И огромная бетонная плита, в которую они превратились, раздавив меня. Какого черта я согласилась на эту должность?! Сидела бы сейчас себе спокойно дома, сославшись на грипп, и уминала сладкое за обе щеки. А вместо этого я умираю и снова воскресаю, чтобы через минуту снова корчиться в муках от простой фразы.
— Алена, с вами все в порядке? Вы побледнели, — над ухом неожиданно раздается голос начальника, а плеча касается его рука в заботливом жесте.